— Это? — махнул рукой Матвеич. — Полька, крепостная его сиятельства господина барона.
— Полина я, Полина! — закричала та, вырываясь из рук тут же отпустивших ее жандармов.
Полковник недоверчиво посмотрел на нее, а потом сверил то, что видел, с описанием Калиновской, крупным округлым почерком изложенным на розыскном листке.
— А еще женщины в доме есть? Особенно подозрительные? — обратился он к Полине.
— Есть, а как же! Анька Платонова. Крепостная, а сызмальства как благородная росла, очень подозрительная. Барин ей вольную дал, а теперь еще на бал-маскарад повез.
— И все? — нахмурился полковник. — А глаза почему у тебя бегают?
— Ничего они не бегают… Ай! Ой! Что же это вы делаете, господа хорошие?! — заверещала Полина, которой жандармы по знаку полковника заломили руки за спину и чуть-чуть прикрутили пальцы.
— Сдается мне, что ты знаешь больше, чем говоришь, — усмехнулся полковник. — Больно?
— Больно! — теперь уже по-настоящему застонала Полина.
— Значит, скажешь нам правду? — ласково спросил ее полковник, давая знак жандармам, чтобы Полину отпустили.
— Тут еще госпожа Болотова была. Может, вы ее ищете?
— А имя-то у госпожи Болотовой есть?
— Елена, Елена зовут ее. Ой, лишенько, — заплакала Полина, растирая затекшие и посиневшие пальцы.
— А где она теперь? — улыбнулся полковник.
— Уехала на бал-маскарад, — пряча глаза, призналась Полина.
— Ах ты стерва! — не выдержал Матвеич. — Бежать ей помогла!
— Не я! Не я! — забилась Полина. — Она сама, она такая, она все может!
— Успокойся, эти способности госпожи, как ты сказала — Болотовой? — нам хорошо известны, — принялся увещевать ее полковник. — Ты вот лучше расскажи-ка нам, милая, в какой она одета костюм?..
* * *
Владимир решил заехать за Анной в театр и, узнав, где идет репетиция, без лишних церемоний открыл дверь класса.
Картина, явившаяся ему, потрясла и возмутила. Уже знакомый ему хлыщ, вертевшийся вчера вокруг князя Оболенского, сжимал Анну в объятьях и пытался поцеловать.
— Покажите, покажите мне свой самый страстный поцелуй! — просил Шишкин.
— Что вы делаете? — отбивалась Анна. — Оставьте меня! Прошу вас!
Владимир одним прыжком преодолел пространство между ним и «репетирующими» и, оторвав Анну от Шишкина, нанес ему сильнейший удар в челюсть. Шишкин покачнулся и закричал:
— Что? Кто? За что?
— Желаете объяснений? — грозно спросил Корф, нависая над скорчившимся от боли Шишкиным.
— Кто этот господин?! Анна, вы его знаете?
— Это барон Корф, мой опекун, — сквозь слезы улыбнулась Анна.
— Желаете сказать, что вы меня забыли? — Корф сделал попытку снова приблизиться к Шишкину.