— Тем более удивительно, — развел руками Бенкендорф, — что виновница стольких ваших бед живет в вашем доме.
— Женщину, остановившуюся в моем доме, зовут Елена Болотова, — не сдавался Корф.
— Барон, — ласково сказал Бенкендорф, — мыто с вами оба знаем, что Болотова и Калиновская — одно и то же лицо.
— У вас неверные сведения. Ошибки допускает даже тайная полиция.
— Однако я устал от вашего упрямства, господин барон. Ваша служанка…
— Моя служанка никогда не видела Ольгу Калиновскую. Что же касается ее показаний, то под давлением любой способен оговорить не только другого, но и себя самого.
— Не представляйте меня монстром даже в собственном воображении, — улыбнулся Бенкендорф. — Вы сами накликали на себя беду. И не только на себя. Насколько мне известно, в вашем доме живет еще одна особа, которая тоже может быть замешана в этом деле. Думаю, настало время привлечь к нашему разговору и ее.
— Не трогайте Анну! — Владимир побледнел и попытался встать со стула, но Бенкендорф сильным движением, опустив ему руку на плечо, заставил его снова сесть.
— Теперь-то вы понимаете, что такое переживать за своих близких? — тихо сказал Бенкендорф, наклоняясь к самому уху Корфа. — А как, по-вашему, должен чувствовать себя Государь, зная, что по дворцу разгуливает женщина, которая грозит подорвать устои монаршей семьи и государства?
— На уроках закона Божьего меня учили, что любовь созидает мир, а не разрушает его.
— А вы еретик, барон, — усмехнулся Бенкендорф. — Я не против любви. Я возражаю, если ею пользуются, как орудием давления на того, кого любят.
— А разве не это вы сейчас пытались проделать со мной? — Корф с вызовом поднял глаза на Бенкендорфа.
— Если бы вы действительно любили, то вели бы себя более благоразумно и не отказались от сотрудничества. Подумайте над этим, барон, а пока я немного пообщаюсь с вашей возлюбленной… Простите, воспитанницей вашего батюшки, благослови Господь его душу!
Владимир вздрогнул и сам не понял — то ли от резкого стука входной двери, то ли от ужаса…
* * *
— Так вы утверждаете, что госпожа Болотова — не госпожа Болотова? — с сомнением покачала головой Анна.
— Хуже того, и барон Корф об этом знал, — Бенкендорф с интересом посмотрел на Анну.
— Я не верю, что Владимир Иванович мог принимать у себя в доме человека, которому запрещен въезд в Россию. Его семья всегда была лояльна и отличается добропорядочностью.
— Дорогая моя, вы или слишком наивны и доверчивы, или… — Бенкендорф улыбнулся. — А кто занимался с вами актерским ремеслом?
— Иван Иванович Корф, он обучал меня драматическому искусству, — спокойно пояснила Анна. — А какое это имеет отношение к вашим вопросам о госпоже Болотовой?