— Слушаюсь, — поклонился Забалуев.
— И еще, — Бенкендорф прищелкнул пальцами, — постарайтесь войти в доверие к наследнику и следить за каждым его шагом. Если с ним, по вашему недосмотру, что-нибудь случится, то ваша свобода — а вы, надеюсь, помните, чем обязаны мне, — легко превратится в несвободу.
— Александр Христофорович, не извольте сомневаться. Все будет исполнено в лучшем виде, — пообещал Забалуев.
Попрощавшись со своим агентом, Бенкендорф велел ехать обратно. У въезда в город полицейские оставили их, и карета графа заспешила в столицу…
* * *
Выслушав отчет Бенкендорфа и брезгливо поморщившись на протянутый ему платок с еще влажной кровью Ольги, Николай погрузился в задумчивость. Пожалуй, шеф жандармов прав: пытаться сейчас силой увезти Александра из Двугорского могло означать только одно — он вспылит и никогда больше не простит этого. Но и оставлять там наследника без присмотра…
— На вашего человека в Двугорском можно положиться, Александр Христофорович? Он сможет войти в доверие к Корфу?
— Вполне, — кивнул Бенкендорф, — но, если у Вашего величества есть еще какие-то соображения на этот счет…
— Пожалуй — да, — Николай вздохнул, — я слышал, что князь Репнин просил аудиенции у государыни?
— Так точно, — подтвердил Бенкендорф, — он сопровождает князя Андрея и княжну Елизавету Долгоруких.
— . Найдите мне его, — приказал Николай, — никто так лучше не подойдет для роли шпиона, как близкий друг подозреваемого. Приведите ко мне Репнина. Немедленно. Я хочу дать ему поручение.
Глава 4. Где ты, Анастасия?
— Здравствуй, Варвара, — тихим и печальным голосом сказала женщина, входя на кухню в имении Корфов.
— Марфа? — не сразу признала Варвара и бросилась помогать нежданной гостье — вошедшая женщина едва держалась на ногах: тканный цветами платок лежал по плечам, русые с проседью пряди волос падали на лоб, глаза болезненно блестели, а в движениях чувствовалась смертельная усталость. — Присядь, присядь, милая!
Марфа с благодарностью кивнула и села на стул у стены, откинулась на спинку и закрыла глаза. Варвара заохала и заметалась по кухне, бросившись наливать ей свежего кипяточку в большую керамическую чашку, привезенную ей Никитой с какой-то ярмарки.
— Вот выпей, выпей, — Варвара подала Марфе чай и предложила, — а, может, тебе покрепче чего? Глотнешь стопочку — вмиг и полегчает.
— Мне согреться надо, Варвара, — отказалась Марфа, — легче мне уже никогда не будет. А только хуже и хуже на сердце с каждым днем.
— Это ж сколько мы не виделись? — вздохнула Варвара. — Почитай, как освободил тебя Иван Иванович, не была ты у нас.