— Подарил котенка? — покачала головой Варвара. — А я-то думала, что только у барыни Долгорукой рассудок помутился. И наш барин, похоже, тоже заболел — умом тронулся. Не знает, что девушке подарить, чтобы чувства свои правильно высказать.
— Варя! Разве это от чувств? — смутилась Анна.
— А от чего еще? Сдурел он совсем, вот и мечется. Ты бы хоть его приласкала, что ли, может, и отойдет, обмякнет. А потом, глядишь, и здраво рассуждать начнет.
— Да она-то и целоваться по-человечески не умеет, куда ей барина приласкать! — с презрением бросила Полина, проходя в кухню.
— Язык у тебя без костей! — прикрикнула на нее Варвара.
— И язык без костей. И тело мягкое. Молодому барину нравится, — с вызовом глядя на Анну, заявила Полина.
— Срам-то какой! Тьфу на тебя! — Варвара перекрестилась и замахнулась на Полину. — Иди-ка ты отсюда по добру по здорову, а то, не ровен час, попадешься под горячую руку, а она у меня — сама знаешь…
— Соломинка, — сквозь слезы прошептала Анна, вспомнив слова Корфа.
— Во-во! Соломинка — если опущу, мало не покажется!
— А ты мне не грози! — встрепенулась Полина. — Я вот барину все расскажу, как вы его тут обсуждали, посмотрим, какой он тогда Анне подарок сделает — сто розог или полсотней обойдется.
— Совести у тебя нет, — горестно сказала Анна.
— Это у тебя нет совести. Смотри-ка, в одночасье двух кавалеров хочет охмурить!
— Это тебя не касается! — побледнела Анна.
— Как же это не касается? Ты у меня барина хочешь увести, а я и молчи? Ну, уж нет! И барона ей, и князя подавай! За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.
— А я ни за кем и не гонюсь! Это ж ты у нас на деньги падкая, за копейку на любую подлость готова.
— Тоже мне, святая невинность! Ты всегда красоте моей завидовала! Да таланту моему. Все вперед меня лезла — и в театре, и перед барином. Всю жизнь мне испортила, думаешь, я и сейчас терпеть стану?
Полина не на шутку распалилась и, сверкнув глазами, стала искать, чем бы таким в Анну зашвырнуть. Увидела свежие яйца в корзинке, схватила одно из них и бросила в Анну. Яйцо пролетело мимо и с треском ударилось в косяк двери.
— Это по какому же поводу артиллерийский салют? — вполне миролюбиво спросил Корф, едва успевший уклониться от этого символического снаряда.
— А что она! — вскричала Полина. — Почему одним все, а другим ничего? Почему ей и котята, и розы…
— Какие розы? — нахмурился Корф.
— Да те, которыми ваш разлюбезный князь Аньке всю комнату засыпал!
— Это правда? — тихо спросил Корф, оборачиваясь к Анне.
— Правда, — гордо ответила она, смотря ему прямо в глаза.