— Лиза, как только я смог диктовать, я тайно переправлял вам письма! — удивился Долгорукий.
— Письма?! — растерялась Лиза.
— Да, письма, я посылал их тайно, чтобы Мария не знала о том, что я жив!
— Ты хотел, чтобы она мучилась сознанием своей вины?
— Я не настолько кровожаден, Лиза. — Долгорукий развел руками. — Просто не желал новых злодеяний.
— Да как же вы не понимаете! — вскричала Марфа. — Княгиня только и твердила: убила тогда, убила бы снова! Она возненавидела его и не смогла простить. Если бы Петр Михайлович объявился, ему неминуемо грозила бы гибель от руки вашей матушки!
— Ах, как благородно! — с раздражением бросила ей Лиза. — Обо всех подумали, обо всех позаботились! Вот только одно неясно — где же они, эти ваши хваленые письма? Мы не получили ни единого!
— Не может быть! — Долгорукий покачнулся, хватаясь рукой за грудь.
— Ни одного письма! — со злостью повторила Лиза. — Ты лжешь мне, лжешь, как и все! Ты думал только о себе, нарочно заставив нас поверить в свою смерть. Ты хотел наслаждаться своим собственным тайным счастьем! Ты предал нас, как когда-то предал маменьку! Я не хочу видеть тебя! Не хочу!
— Постой, Лиза, подожди, — Долгорукий успел схватить ее за руку. — Я не хочу снова потерять тебя!
— Ты потерял меня год назад, когда остался с крепостной, вместо того, чтобы вернуться к детям!
— Лиза, ты не права, ты все не так поняла! Прошу тебя, не уходи.
— О, если бы ты знал, как мне не хватало тебя! Когда маменька совсем прогнала Андрея из дома — отправила от себя в Петербург. Когда выдала меня против твоей и моей воли замуж! Я все время мечтала — был бы жив мой отец, он не допустил такого! Он бы не позволил, чтобы мне было плохо, так плохо! А оказывается, ты был жив, и ты все время жил рядом.
— Подожди, подожди, не уходи, мне очень трудно… — Долгорукий сделал попытку подняться с дивана, и его тут же скрутила какая-то боль.
— Папа, — растерялась Лиза, — прости, прости, я не поняла, что ты так сильно пострадал от раны. Почему, почему же ты мне сразу не сказал!
— Петр Михайлович мужественно переносит увечье, — тихо сказала Марфа, помогая князю сесть. — Если бы вы только знали, какую боль он терпел, пока рана заживала! Он едва не умер!
— Не надо Марфа, не стоит отягощать девочку рассказами о моих кошмарах, — прервал ее Долгорукий.
— Папа! — Лиза снова бросила на шею отцу и разрыдалась.
— Елизавета Петровна, заклинаю вас — не открывайте матери, что вы нашли своего отца! Пусть он останется лучше со мной — здесь. Вы только подумайте, что она сделает с вашим батюшкой, если узнает обо всем?! — Марфа осторожно тронула Лизу за плечо.