— Привет, Андрюха.
Тот даже не услышал.
— Медитируешь?
— Слушай… — Андрей наконец повернулся к нему, и по его знакомым темно-карим глазам пробежала какая-то незнакомая тень. — Это ты рисовал?
— Нет, не я. Клод Мане прислал-таки подарочек с того света.
— Ты рисовал? — Чувство юмора его приятель в тот вечер утратил напрочь.
— Ну я, кто же еще? У нас тут больше никто этим не занимается.
— Дурак ты, значит, Прохоров, — прореагировал весьма оригинальным образом приятель на его ответ.
— Это еще почему?
— Потому что кирпичи кладешь на стройке.
— Нормально, между прочим, кладу. Ровно получается, еще ни один кирпич не пожаловался.
— Потому что жизнь свою ты этими кирпичиками закладываешь. Сам себе гробницу возводишь, вот что я тебе скажу.
— Да хватит тебе нудить, в чем дело, скажи?
— В том, что тебе рисовать надо, Прохоров. Рисовать, а не кирпичи на стройке укладывать.
Алексей, вздохнув, опустился на диван напротив.
— Кто бы этого не знал. Только сам же прекрасно понимаешь, что все это пустые разговоры. Жизнь, Андрюха, — вещь материальная. Тебе что, правда понравилось?
— Это люди должны видеть. А она висит тут у тебя на стенке, как постер какой-нибудь из журнала, кнопками, дурак, прикрепил.
— Да оставь ты, ради Бога. Сам же сколько времени пытаешься выставку себе пробить — не такое уж это и легкое дело, приятель. Люди, говоришь, должны видеть.
— И пробью. Вот увидишь, будет у меня еще выставка. И не одна выставка будет. А ты так и будешь свои кирпичики… Кстати, о кирпичиках. Я вообще-то к тебе по делу. Я тебе работу хочу предложить.
— Другие кирпичики? Другого цвета?
— Не кирпичики, и не надейся. Хочешь рисовать?
— Да что ты заладил, Андрей. Рисовать, рисовать… Мало ли кто из нас чего в этой жизни хочет.
— Кто чего хочет — тот то и получит.
— Кто бы в этом сомневался… Ну и что ты мне рисовать предлагаешь? Классики мелом на асфальте? Чтобы люди видели?
— Все, что хочешь. Ну может, и не совсем то, что хочешь, а иногда даже, наверное, совсем не то, что хочешь…
— Слушай, Посохин, ты сам-то понимаешь вообще, что говоришь?
— Можешь в этом не сомневаться. Прекрасно понимаю, что говорю и что делаю. Вот, читай. — Он достал из кармана брюк сложенный в несколько раз газетный листок. Развернул, ткнул пальцем в объявление, подчеркнутое красным.
— «Живопись любой сложности на стенах, потолках квартир, офисов, фасадах строений. Аэрография на автомобилях. Требуются на высокооплачиваемую работу художники», — прочитал Алексей.
— Ну и как тебе?
— Круто — на потолках, стенах, фасадах зданий… Это все-таки, наверное, лучше, чем кирпичи на стройке… А главное — люди будут видеть.