Некоторое время царило молчание. Георгий оглядел суровые лица: «Нет, они не осуждают меня за отпор церкови, они со мною. И я с ними!..» И вдруг весело крикнул:
– Мои воины, ночью я долго думал, чем вдохновиться нам на предстоящее тяжелое, но доблестное дело. Сейчас, спасибо богослужителям, они вдохновили. Так докажем, что нас не сломить пустыми обещаниями. Постоим, как витязи: все за одного, один за всех. Пойдемте к Аспиндзе разными путями, но будем вместе… За мной, мои братья! – И, вскочив на коня, вынесся на тропу. Он уже твердо знал, что Аспиндза будет им взята…
И сильно укрепленная персами Аспиндза пала. Бой длился недолго. Ни храбрость юзбаши, ни грозные крики молодого хана не могли удержать сарбазов – они бежали, спасаясь в горах и лощинах… С большим трудом удалось юзбаши вывести уцелевших из горных ущелий Самцхе и через балки и леса пробраться к спасительному Тбилиси…
Но Саакадзе и не думал преследовать малый отряд, напротив – пусть бегут и сеют страх… Только недовольный Димитрий все больше удивлялся: зачем вместо погони и истребления явного врага Саакадзе ведет их куда-то в обход…
К ночи в узком ущелье Куры, в базальтовых отблесках, показалась Вардзиа. Гигантская розовато-бурая скала гордо вздымалась над сжатой вулканическими слоями Курой. Величественный семиэтажный пещерный город, выдолбленный в этой скале, терялся на орлиной высоте в зелено-красных дымах. Все были так утомлены за эти дни и бессонные ночи что, едва достигнув с пылающими факелами пещер первого яруса, тут же свалились в крепком сне.
Ворча и ругаясь, Папуна приказал еще державшимся на ногах дружинникам расседлать коней и подвесить им торбы. Даутбек, шатаясь от усталости, расставлял на террасах и лестницах, связывающих пещеры, стражу из «Дружины барсов», ибо на других надежда была плоха. Дато, не спавший несколько ночей, сам стал под сводчатой аркой, у входа в главный пещерный храм. Решено было каждые два часа сменять стражу, чтобы отдохнули все. Но заснувших никакими окриками поднять не удавалось. Папуна, Гиви и Ростом, храбро борясь с дремотой, заняли входы в большие залы.
Только Арчил-"верный глаз" установил в разведывательном отряде порядок, и сам, несмотря на слипающиеся глаза, ночь напролет обходил посты.
Саакадзе понял: смертельно устал народ. И хотя задуманное требовало быстрых действий, но наутро он объявил двухдневный привал и приказал не выходить из пещер города.
Наслаждаясь отдыхом, более трех часов Квливидзе, Димитрий и Даутбек наблюдали, как дружинники и ополченцы выбирали из внутреннего бассейна хрустальную воду, поили коней, мыли их, сами умывались, – но ни на один ноготь вода не убавлялась. Что-то таинственное было в этом высоком и обширном, выложенном обтесанным камнем водохранилище. Откуда вода? Почему за четыреста пятьдесят лет не пропала и не перелилась через край бассейна? Почему в глубине горы такой свет? Но сколько ни искали – ни щелей, ни отверстий не нашли. Удивляли наружные глиняные желоба-трубы, по которым поднималась вода из горного ручья.