— Хороший, — кивает другая бабка. — Вежливый. с нами всегда здоровался. Сам бы не полез…
— А акваланг его Ларка продала потом. Она же санитаркой в больнице работает, а жить на что-то надо. Детдомовская она. Еще с матерью Лешкиной ругалась, та все орала, что Ларка права не имела его вещи продавать.
— А сама бы пропила, да и все. Пьет она, мать-то Лешкина. А Ларка — девка хорошая, работящая и не пьет совсем.
— А кто убил, не нашли? — наконец удается вставить слова лейтенанту.
— Да где же их найдешь. Тут у нас училище под боком, — («ПТУ», — поправляет более образованная бабка). — Кажный день кого-нибудь побьют или сначильничают.
— Шпана, — встречает в разговор еще одна старушка. — А все потому, что строгости никакой не стало. Раньше такого не было. Лейтенант Цыганенко мог бы напомнить, что после войны, к примеру, бывало и не такое. Сам он, правда, в те времена даже в проекте не значился, но его собственная бабушка много рассказывала любимому внуку о бурной молодости покойного дедушки. Однако лейтенант не стал вступать со старушками в дискуссию. Главное он узнал: Лариса Бабушкина жива, а ее прежнего друга забили насмерть парни из ПТУ, среди которых вполне мог быть и сын генерала Игрунова. Правда, поскольку Лариса и Алексей не успели сочетаться законным браком, потерпевшей она не считалась и ее слова не имели для следователей никакого значения. Кроме старушек лейтенант поговорил с местными милиционерами — якобы желая выяснить, не мог ли Алексей Черкизов быть дезертиром, сбежавшим из мотострелковой дивизии несколько месяцев назад. А когда проникшийся к нему симпатией опер сказал, что Лариса Бабушкина, вообще-то, ненормальная, Цыганенко попросил показать ему что-нибудь написанное ею собственноручно — дескать, надо проверить, не могла ли она по ненормальности своей сама на себя написать донос насчет дезертира. Так он выяснил, что письмо генералу Игрунову написала действительно Лариса.
Попутно он узнал, что следователь Степанов собирается закрыть дело о гибели Алексея Черкизова, списав все на несчастный случай во время драки. То есть с этой стороны опасности ждать не приходится. Неприятности могут случиться, только если Лариса каким-то образом выйдет на влиятельных врагов генерала Игрунова. А это крайне маловероятно. Поэтому Цыганенко к Ларисе не пошел — мало ли, вдруг человек в военной форме подействует на нее, как красная тряпка на быка, Сейчас она вроде бы успокоилась .
— следователю не звонит, в милицию не заходит. Может, все и обойдется. Если кого и следует опасаться, то скорее матери Алексея Черкизова. Если до нее дойдут слухи, что сына убил Максим Игрунов, то она может навести шороху. Однако старушки говорят, что эта дама крепко поддает и имеет специфический круг общения. Так что шансов связаться с врагами генерала у нее не больше, чем у Ларисы, а в милиции ее просто не станут слушать. Рассудив так, Цыганенко связался с генералом и изложил ему свои соображения.