Тогда помдеж срочно запросил двадцатый пост ГАИ:
— Вы записали номер тех «Жигулей», о которых сообщали мне?
— Нет, было слишком далеко. Не видно.
— Черт! А цвет, марка?
— Черные. Точно черные. «Шестерка» или «тройка». «Шестерка» скорей всего.
Помдеж выразился нецензурно, а потом рявкнул:
— Быстро по машинам!! Достать мне эту «тачку» хоть из-под земли. Это может быть Сайга-Клаус. Все ясно?
Все было ясно — но приказ пришел слишком поздно. Черная «шестерка» уже затерялась на лесных дорогах, которых полно в окрестностях Западного шоссе.
Когда дорога, по которой Гордий гнал свою машину, стала для нее почти непроходимой, он затормозил и одним взмахом ладони разбудил Лену.
— Выходи!
Гипноз еще действовал. Лена послушно вышла из машины.
— Раздевайся! Быстрее!
Лена стала снимать одежду, но не так быстро, как того следовало ожидать. Гипноз действовал, но давал сбои.
Гордий торопился, но все же заставил девушку забросить всю одежду в багажник «Жигулей». Это было частью ритуала. Имущество женщины, подвергнутой холодной смерти, следовало принести в жертву зиме отдельно и в другом месте.
Покончив с раздеванием, Гордий схватил Лену за руку и потащил ее в лес. Раньше он никогда так не делал. Все женщины шли сами.
Но сейчас Санта-Клаус уже не надеялся на силу внушения. И не стал слишком углубляться в лес. Подходящая сосна нашлась недалеко от дороги.
Однако во время этого короткого пути холод прогнал наваждение и освежил разум девушки. Она окончательно пришла в себя уже у сосны, в тот момент, когда Гордий отпустил ее на мгновение, чтобы достать веревку.
Лена махнула рукой перед глазами маньяка — точно так, как учил ее Костя, — а сама метнулась в противоположную сторону.
И тут паника, которую Гордий с трудом сдерживал в себе, мгновенно вырвалась на поверхность — и маньяк не погнался за нагой девушкой, убегающей в глубь леса. Он метнулся назад, к машине, он бежал так, словно за ним гналась стая волков.
Лена услышала, как далеко за ее спиной хлопнула дверца «Жигулей» и натужно взревел мотор. Она остановилась, как вкопанная, а потом резко развернулась на 180 градусов.
Прямо в лицо ей смотрела луна.
А вокруг стеной стоял заснеженный лес. И мороз, который был не слаб даже днем, крепчал с каждой минутой по мере того, как на этот лес надвигалась ночь.
И посреди страшного, темного и холодного леса замерла совершенно обнаженная девушка. По мере Того, как мороз выдувал из ее сознания остатки гипнотического морока, Лена все отчетливее понимала, о помощи ждать неоткуда.
Спасение оказалось призрачным.