Я не стал останавливаться у стола дежурного клерка, а сразу поднялся на девятнадцатый этаж. Если они не выдержали срока и приступили к военным действиям, что ж, тем хуже для меня, придется найти какое-нибудь тихое местечко и перерезать себе горло.
После того как я трижды постучался очень громко в дверь номера 1901, она наконец отворилась, и Джорджи поглядела на меня затуманенными от сна глазами.
— Габриель на месте? — спросил я.
1 — Да-а, — протянула она, громко зевнула во весь рот, и я мог бы побожиться, что ее нейлоновая пижама ойкнула от ужаса. — Но он спит, — пояснила она, — мы легли очень поздно, почти под утро…
— Я сейчас зайду к Эду, а вы разбудите-ка Гейба. Объясните ему, что это очень важно, пусть он сразу идет в номер Эда. Понятно?
— Да, конечно. — Она пригладила пальцами взъерошенные волосы. — Ох, могу поспорить, что у меня ужасный вид!
— Вы потрясающе выглядите! — солгал я, не моргнув глазом. — Настоящая куколка, Джорджи. Если бы Габриеля не было дома, я бы сказал — черт с ним и сразу бы прыгнул рядом с вами в кроватку.
Она восторженно захихикала.
— Я передам Гейбу все, что вы говорите!
— Неужели вы способны наябедничать на парня только потому, что он без ума от такой сногсшибательной особы, как вы? — сказал я, сам удивляясь, откуда это я выкопал такие словечки; по всей вероятности, из какого-нибудь стародавнего телешоу, когда показывали фильмы с Уоллесом Бири.
— Хорошо, — произнесла она кокетливо, одной рукой убирая прядь волос, упавшую на глаза. — Ради вас, дамский угодник, я промолчу.
— Спасибо, Джорджи, — расплылся я в идиотской улыбке. — Только не забудьте: вам предстоит незамедлительно вытащить Габриеля из постели.
— Не волнуйтесь, он явится через несколько секунд. Как мне сказать, кто велел его разбудить?
— Я, — коротко ответил я.
— Ах да-а! — Она снова захихикала. — Какая же я глупая, в самом деле!
Она послала мне воздушный поцелуй, обильно сдобренный запахом винного перегара, но я предусмотрительно задержал дыхание, пока за ней не закрылась дверь.
Я поднял было руку, чтобы постучать в дверь Дюпрэ+, когда дверь номера Габриеля вновь отворилась и из нее показалась взволнованная физиономия чем-то встревоженной Джорджи. При виде меня она заулыбалась и заговорила пронзительным шепотом:
— Эй, поклонник!
Она часто-часто заморгала ресницами, что было недопустимой ошибкой с ее стороны, потому что с них посыпалась на щеки сухая тушь.
— Да-а? — отозвался я.
— Как вас зовут?
Я прикрыл глаза, чтобы она не прочитала в них лютой злобы, потом сообщил ей.
— Ох, вот это да!
Улыбка медленно сползла с ее физиономии, сменившись выражением крайнего негодования.