Когда ее гнев поостыл, она повернулась на бок, чтобы посмотреть в окно. Прошло несколько минут, прежде чем она заметила что-то лежащее на подоконнике. Она села, чтобы рассмотреть предмет. Она не могла поверить своим глазам. Нож команча. Ее пальцы дотронулись до рукоятки. От резного дерева исходило тепло, как будто рукоятка все еще сохраняла тепло его руки. Вспомнив похотливый блеск глаз Генри, Лоретта спрятала нож у себя на груди. Она не могла снова выбросить оружие. Она не посмела.
На следующее утро индейцы нагрянули с рассветом, и все домочадцы хозяйства Мастерса мгновенно повскакивали с постелей. Они не успели одеться, когда снаружи прозвучал низкий голос:
— Белые Глаза, мы пришли как друзья.
Услышав эти слова, Лоретта оцепенела. У нее участился пульс, и удары его отдавались толчками в ее висках. Том не успел вернуться.
— О Боже, — простонал Генри. — Рейчел, ты не видела моих сапог? Черт возьми, заряди винтовки.
Лоретта сползла вниз по чердачной лестнице. Она была так испугана, что даже не подумала, что дядя Генри видит ее в летней ночной рубашке. Она бросилась к неубранной кровати, с тем чтобы спрятать Эми. Но, даже не добежав до кровати, поняла бесполезность своих намерений. Времени не оставалось.
Генри выругался, когда увидел, что она возится с кроватью, пытаясь отодвинуть ее.
— Забудь об этом. Иди к другому окну, девочка. Рейчел! Ты будешь заряжать.
— Выходи, Белые Глаза, — прокричал индеец. — Я принес, подарки, а не кровопролитие.
Генри, на котором не было ничего, кроме штанов и бинтов, которыми тетя Рейчел обмотала его грудь предыдущим вечером, прыгал на одной ноге, натягивая сапог. К тому времени, когда он подошел к окну, оба сапога были на нем. Рейчел подала ему винтовку. Он отбросил ставню и сорвал перепонку, просовывая в отверстие ствол.
— Что привело вас сюда?
— Женщина. Я привел много лошадей в обмен. Лоретта подбежала к левому окну, отбросила ставни
и сняла перепонку, чтобы выглянуть. Команч повернулся, и их взгляды встретились. У него были темные, ничего не выражающие, проницательные глаза. Когда их взоры встретились, ее руки сжали поверхность подоконника так, что ногти впились в дерево.
Он был великолепен. Даже она вынуждена была признать это. Дикий, устрашающий… но необъяснимо красивый. Орлиные перья с окрашенными концами, свисавшими вниз, развевались на его макушке. Перья других птиц были укреплены на узкой тесьме, которая висела перед левым ухом. Его охотничья рубашка кремового цвета подчеркивала ширину плеч. Перед рубашки украшал сложный рисунок из бисера, крашеных когтей животных и белых меховых полос. На шее висели два ожерелья, одно из медвежьих когтей, другое — с плоским каменным медальоном в центре. Оба были нанизаны на полосы из сыромятной кожи. Его штаны из оленьей кожи были заправлены в высокие, до колен, мокасины.