В смерти юного лекаря не было ничего странного, родные юноши грешили на ночных грабителей, но две недели назад неизвестные вломились в дом Юсуфа и все перевернули вверх дном. Сам палач-алхимик в это время был на публичной казни и, вернувшись домой, обнаружил двух убитых слуг и отравленных псов. Вечером того же дня на почтенного Юсуфа напали двое в масках гильдии Ночных Убийц. Палач не оплошал, уложив на месте одного из нападавших и обратив в бегство второго. Но под маской неудачливого убийцы оказалось раскосое лицо ханьца. Не было на его щеках ритуальной татуировки, да и маска оказалась поддельной. После этого еще дважды, в разное время, летели в палача ножи и стрелы из-за угла.
Но не это по-настоящему насторожило палача, а весть о пожаре и обугленных телах в харчевне «Пять Углов». Юсуф рассказал ведьмаку, как после этого договорился с земляками, служащими охранниками в храмах и у богатых купцов. С тех пор пятеро стражей караулили дом палача, превратившийся в западню для неизвестных охотников. Этой ночью пятерка стражей дважды замечала подозрительные силуэты у самого дома, и когда на третий раз из тьмы появился человек и направился прямо к дому, то сам Юсуф возглавил охоту на дерзкого убийцу.
По всем писаным и неписаным городским обычаям в Ашуре палач был неприкосновенен. Винт, да и любой другой городской житель, это отлично знал. И тот, кто устроил такую охоту, весьма сильно рисковал. Неожиданно ведьмак вспомнил летящие в него стрелы и метательные ножи. Почерк неизвестных убийц был весьма схож, и, повинуясь неясной догадке, Ратибор рассказал Юсуфу о недавнем происшествии.
В ответ палач-алхимик долго скреб бороду и наконец ответил:
— Хорошо. Пошли…
Этим вечером им повезло. Почти рядом с местом ночного лагеря, в россыпи огромных валунов, удалось набрать немного хвороста и веток, непонятным образом уцелевших при степном пожаре. И теперь они собрались вокруг костра, а Карим-Те рассказывал легенду о Перевале Странников, дороге между мирами. Медленно, лениво играли лепестки пламени, бросая неверный отсвет на лица пятерых путников. Спала ночная степь, лишь вдалеке незримой тенью летали птицы, несущие свою стражу. Степь замерла перед следующим днем, когда вновь потянутся к солнцу ростки молодой травы. Небо раскинуло над пятеркой путников звездный шатер, рассеченный убывающей, но еще яркой луной.
За спиной остались земли русов, земли великого князя Яромира. Ночь принесла прохладу степного ветра, и под утро на тугие колосья вновь падет роса. Тихо спит Русь, и на самом востоке, на границе со степью, как часовой, неподвижно застыл Черный Лес, остров вольности людской, где нет ни боярина, ни закупа, а лишь свободные люди бортничают, охотятся или сеют хлеб на границе со степью.