— Ничего, ничего, — сказал Беркович. — Этот Наум действительно сам перекопал гору породы. Несколько недель он работал на солнце, и кожа его стала черной, как у этого вашего Адису Дасы. Он отпустил бороду и усы и был, по его словам, похож на жюльверновского Айртона после того, как его нашли Сайрус Смит и его товарищи.
— Сайрус Смит? — переспросил Хутиэли. — Это путешественник?
— Это книжный герой, — пояснил Беркович. — Так вот, золотоносные пески Наум нашел месяц назад. Он намыл несколько песчинок и понял, что нужно действовать иначе. Поставить оборудование, нанять рабочих… А денег не было. Друзей в Южной Африке — тоже. Банковскую ссуну он уже потратил, а долг пока не вернул… В общем, он взял с собой пакетик золотого песка и рванул назад, в Израиль. Было это неделю назад. Наум сбрил бороду и усы, чтобы вернуть себе цивильный облик, и стал опять чувствовать себя евреем, а не отшельником-аборигеном…
— Романтическая история, — усмехнулся Хутиэли. — Представляю, как вы ее слушали.
— Если бы только слушали! Этот Наум приехал в Израиль с целью найти спонсора. Ему нужны были деньги, чтобы продолжать работы на участке. Участок, кстати, действительно его — тут нет сомнения, он показал документы. И пакетик с золотым песком тоже продемонстрировал. Рассказывая о своих приключениях, он не сводил взгляда с Шауля и Оксаны — в нашей компании это были единственные по-настоящему богатые люди, потенциальные спонсоры. И что меня поразило, Шауль действительно заинтересовался и уже готов был начать обсуждать с Наумом детали предстоящей сделки…
— Вот так люди и теряют свои состояния, — вздохнул инспектор.
— Почему вы думаете…
— Но ведь ясно, что этот Наум — жулик, разве нет?
— Да, я это тоже понял, но ведь вы там не были, откуда…
— Ты очень точно все изложил, Борис. Впрочем, ты, надеюсь, вывел мошенника на чистую воду?
— Конечно, — усмехнулся Беркович. — «Шауль, — сказал я, — минуту назад этот человек очень живо описывал, как он сбривал бороду и усы. А теперь посмотрите на его загар. Как по-вашему, мог господин Мархасин так загореть под бородой?»
— Чем же закончилась вечеринка? — спросил Хутиэли. — Не мордобоем, надеюсь?
— Что вы! При женщинах? Нет, господин Мархасин удалился по-английски, но о нем уже не вспоминали. Меня волнует другое, инспектор: он больше не сделает такой ошибки и не станет говорить о несуществующей бороде… Тогда его рассказ будет выглядеть очень правдоподобно, и кто-то может клюнуть…
— Ну и пусть, — пожал плечами Хутиэли. — Это не наши проблемы, верно?
— Денег жалко, — вздохнул Беркович, — пусть даже и чужих…