— Вы опоздали, — равнодушно сказала она.
— Я пью виски с содовой, чтобы не стать алкоголиком, — с надеждой сказал я, входя в комнату. — Меня задержали.
— Задержали?
Она начала смешивать мне напиток, и я еле удержался, чтобы не вырвать стакан у нее из рук, прежде чем она кончит наливать содовую.
— Мне пришлось поговорить с двумя парнями, — сказал я, — но теперь это уже их проблема.
Она подняла на меня глаза. Я взглянул на нее и получил один из лучших ответных взглядов. Она видела слегка побитого копа; то, что видел я, заслуживало тысячи прекрасных слов.
Она снова переоделась, видимо, это вошло у нее в привычку. Теперь на ней была блузка оранжевого цвета и штанишки из набивной ткани под леопардовую шкуру, которые шли ей больше, чем леопарду — его собственная шкура. Я долго не мог ни на что решиться. Кому охота обнимать леопарда?
— Садитесь, — сказала она, — и расскажите мне все. Мы сели на кушетку, и она подала мне стакан. Виски было отличное.
— Что же случилось? — спросила она.
— За дверью вашей комнаты в клубе меня ожидали двое парней. Они сказали, что я должен встретиться с управляющим.
— Фултоном?
— Да. И он предсказал мне мое и ваше будущее всего за пять минут.
— Что именно он сказал вам?
— В настоящее время вы являетесь ценным страховым полисом и не сможете помочь Говарду Флетчеру потому, что остаетесь здесь. Фултон предложил, чтобы я сел в первый же самолет на Пайн-Сити и сообщил это Флетчеру. Можно было бы сказать, что он очень на этом настаивал, даже дал мне сопровождающего до аэропорта. Габриель медленно потягивала свой напиток.
— И где теперь этот сопровождающий?
— Думаю, занимается исследованиями.
— Ничего не понимаю, — нетерпеливо сказала она. — Что вы сделали, чтобы избавиться от него? Застрелили?
— Нет, просто оглушил.
Она глубоко вздохнула и задумалась. Я наблюдал за ней, затаив дыхание.
— Вы когда-нибудь надеваете зимние сапоги? — спросил я.
— В Лас-Вегасе? — Она вздрогнула. — Вы с ума сошли. Зачем?
— По той же причине вы не носите лифчика, я полагаю?
— Держитесь ближе к делу, Уилер, — резко оборвала она меня.
— Если вы настаиваете, — с сожалением согласился я. — Все же Фултон дл нас не так важен; что же касается Флетчера, тут дело потруднее. Давайте поговорим о нем.
— Сперва мне хотелось бы узнать побольше о вас, — сказала она. — Просто о том, какое вы имеете ко всему этому отношение.
Я выпил. Напиток был вкусный, и я подумал, что вполне заслужил его. Потом подошел к столу, налил себе еще и вернулся на кушетку.
— Предсказатель мне все выложил. Он сказал, что я должен оставатьс честным малым, поскольку у меня начисто отсутствуют качества, необходимые для рэкета.