Но он, круто повернувшись, пошел мальчишкам навстречу. Тут Аграфена Игнатьевна не выдержала и побежала на лестницу.
В это время к дому подъехал Яков Иванович.
– Ты чего такой красный? – остановил он сына. Увидев высыпавшую за ворота ватагу, отец все понял.
– Драка? Эх ты, пионер! – Он подтолкнул Юру в парадное.
– Чего толкаешься?! – обиделся на отца Юра, остановился в темном углу лестницы и забормотал сквозь слезы: – Я им покажу, как дразниться! Так дам, что за Бугом слышно будет…
– Вот я тебе сейчас дам – так это точно! – Яков Иванович потянул сына за собой. – Живо домой!..
Сверху раздался голос бабушки:
– Покажи ему, Яшенька! Совсем от рук отбился, сорванец!..
– Ты бы послушал, как они дразнятся, так тоже бы дал сдачи! – закричал Юра.
При этих словах Яков Иванович невольно вспомнил, как его в детстве по-разному обзывали. И он так же, как Юра, бил обижавших его ребят. Но тогда за него, сироту, заступиться было некому… Почему же дразнят Юрку? Может быть, потому, что редко видят его с отцом, считают беззащитным? Как захотелось Якову Ивановичу надрать за сына уши этим сорванцам!
Он повернулся к Юре, притянул к себе и спросил:
– Ну, ты им дал как следует?
Юра, удивленный такой переменой в отце, нерешительно протянул:
– По первое число!
Увидев их обнявшимися, Аграфена Игнатьевна развела руками.
– Вот так сами и портите детей!.. – возмутилась она и в сердцах хлопнула дверью.
После ужина Нина Николаевна стала собирать мужа в дорогу. В большой чемодан положила надувную подушку, нитки, иголки, принадлежности для мытья и бритья. Маленький чемоданчик наполнился съестным. Среди копченостей, масла, сахара и прочей снеди оказалась еще и баночка клубничного варенья.
– Ну, милые вы мои, это же на целый месяц хватит!.. – запротестовал Яков Иванович. Но теща с Ниной действовали единым фронтом.
– Едешь на день, бери хлеба на неделю! – сказала Аграфена Игнатьевна. И Яков Иванович понял, что сопротивление бесполезно.
Когда все улеглись спать, Яков Иванович еще долго стоял у открытого окна. Он смотрел, как вдалеке в домах переливаются огни, вдыхал свежий ночной воздух.
Вдруг где-то поблизости раздались звуки рояля.
– Яша, – сонным голосом позвала жена, – тебе ведь рано вставать!
– Больно ночь хороша, Нина. Иди-ка сюда!
Нина Николаевна накинула халат, подошла к нему. Встала рядом. Он обнял ее.
Заглядывая ему в глаза, она улыбнулась:
– Непутевый ты у меня!.. Такой же, как когда-то. И годы на тебя не действуют.