Рогожников залпом опрокинул спирт и запил водой. Горячая лавина приятно обожгла гортань, усилила ток крови. Голова медленно прояснилась, исчезла дрожь в руках.
— Погоди жарить, — сказал он, — сядь со мной, посиди.
Она послушно, с готовностью присела рядом и взяла его руки. Ладони у нее были маленькие, мягкие, с гладким колечком на безымянном пальце правой руки.
— Скажи-ка, Саша, отчего это ты ко мне такая добрая? — спросил Рогожников и огляделся, будто опасаясь, что подслушают. — Раньше-то не замечала. Все как-то мимо, мимо шла… И груз я тебе не первый раз везу. Правда, раньше без тебя возил…
— Тебя тогда в тюрьму не садили, — просто ответила она. — Ты обыкновенный был, помощь моя тебе не нужна была… Да и женатый ходил. А я женатых не трогаю. Мне жен всегда жалко.
— А ты меня не боишься? — серьезно спросил он. — Я же могу ружье схватить…
Саша рассмеялась:
— Умрешь с тобой!.. Ружье схватить…
Илья присел возле печки, расшевелил затухающие угли и забросил несколько поленьев. Погода портилась, в кубрике холодало. Матовый свет белой ночи пробивался сквозь стекла иллюминаторов круглыми пыльными столбами.
— Э-э, не-ет… — протянул Рогожников. — Боишься, да еще как! Все вы теперь меня боитесь. И начальник ОРСа тоже вроде не доверяет. В глаза хорошенький, а за спиной не доверяет. Мол, черт его знает, Илюху этого? Возьмет и отмочит какой-нибудь номер!.. Поэтому тебя из Совречки вызвал и груз сопровождать велел.
— Глупости, Илья, — бросила Саша. — Придумываешь…
— Пока суд надо мной не висел — все доверяли, — продолжал капитан — Теперь что, я другой стал? Может, у меня клыки выросли или когти?
— Рога. — осторожно улыбнулась Александра. — Перестань, Илья, такой же ты и остался, и никто тебя не боится…
— Ты! — Он резко встал и обернулся к Луневой — Ты меня боишься, оттого и добрая такая. Умасливаешь, поддакиваешь Что я, не вижу?.. И Васька тоже сейчас говорит: ты иди, капитан, отдыхай, пей, спи, а я за тебя на вахте постою. Ишь, добренький выискался!.. Жалеете Илюху? Помогаете? Чтоб потом, на тюремных нарах, было что вспомнить и кого?
— Не психуй, чего ты разошелся? — Саша потянула его за руку и усадила рядом.
Илья покорно сел и опустил голову.
— Ладно, — бросил он. — У вас у всех есть причина меня бояться — потому как сейчас терять нечего. Ситуация-то, понятно, опасная. Его, дескать, и ловить меня заставят. Хлопотливое дело. Но твоя-то причина какая?
Александра молча вынула из шкафа сковороду и бросила в нее кусок масла, поставила на печь. Масло поплыло, закружилось, растекаясь пенистой лужицей.