Уйти так далеко от леса он не мог, поэтому достал видеокамеру и максимально наехав на горизонт, сделал полный круг — только голые увалы и редкие щеточки молодых сосен…
Он не испытал ни паники, ни растерянности, чувства словно оцепенели и замерли, как эти мшистые волны, и даже притупилась жажда, заставляющая все время сглатывать, отчего в горле и ушах раздавался скрип битого стекла. И это не было отупением — скорее, неким изумленным очарованием, как бы если ему сейчас вдруг села на руку пугливая, осторожная птица.
Самохин поставил сумку на землю и пожалуй четверть часа стоял и смотрел по сторонам в видоискатель камеры, пока не увидел узкую и смутную розоватую полосу на горизонте. Скоро багровые отсветы заходящего солнца все-таки пробились сквозь толщу облаков и теперь можно было сориентироваться по сторонам света. Однако сейчас и это показалось не важным: оцепенение чувств вдруг натолкнуло на мысль, что он наконец-то ощутил влияние энергетического канала. К тому же заря высветила на западе вершины плоских увалов, и на несколько минут перед глазами возник космический пейзаж — пустынное багровое первозданное пространство.
Потом заря как-то быстро погасла, и вместе с сумерками сразу же потянуло холодом. Больше часа, до полной темноты, Самохин бродил по вершине холма, все еще ощущая это оцепенение, пока не замерз до приступов дрожи, которая будто встряхнула его и вернула в реальность — давно уж надо было поддеть свитер и установить палатку. На ощупь он поискал вокруг себя сумку — она все время была где-то рядом, затем обшарил пространство ногами, прошел несколько раз взад-вперед и ничего не обнаружил.
Разглядеть что-либо на земле, тем более зеленую камуфлированную сумку, уже было невозможно, и он как-то сразу смирился, даже не ощутив досады: если канал и источал энергию, то это была энергия спокойствия. Не пугала и не расстраивала даже мысль, что придется всю ночь провести без воды и сна, да еще на ногах — несмотря на кажущийся теплым мох, от земли несло холодом. Отчего-то была надежда, что как только рассветет, так все сразу найдется.
Ночь и в самом деле показалась короткой, скоро в восточной стороне неба посветлело, и еще невидимое солнце сначала прорезало щель в тучах на горизонте, а потом и вовсе подняло их до зенита, словно колпак. Сумка и вправду нашлась: стояла всего в четырех шагах, разве что немного в стороне, однако ни леса, ни труб на горизонте не было. Все те же мшистые увалы, подсвеченные зарей и от того словно покрытые красным бархатом, красивый и грозный мир…