Он ощупал землю вокруг себя: роса все-таки выпадала, не могла не выпасть при такой разности температур, однако мох сразу же выпивал ее и становился лишь чуть влажным. Вместе с солнцем и очистившимся небом поднялся теплый южный ветер, за несколько минут высушивший все, что не было выпито. Самохин открыл шпроты, выдавил и проглотил масло, но рыбу есть не стал, поскольку жажда сразу же усилилась, а пища начала бы тянуть воду из организма. Он пошел строго на север, ориентируясь по солнцу и этим песчаным волнам, которые катились в попутном направлении. Была полная уверенность, что через пять-семь километров он обязательно выйдет из этой замшелой пустыни, если не к стеклозаводу, то хотя бы к кромке лесов. За весь вчерашний день он не мог уйти дальше этого расстояния, поскольку шел как турист, часто останавливался, прислушивался к своим чувствам и снимал на видео.
Только бы не уехал таксист…
Самохин ждал появления леса за каждым холмом и уже не прятал камеру в сумку, однако и невооруженным глазом было видно, что впереди только горбы увалов. В какой-то миг в груди ворохнулось что-то похожее на отчаяние, но в это время он заметил на горизонте какой-то темный остров, точнее, гряду, выделяющуюся на фоне общей зелено-серой раскраски пустыни. Это вполне мог быть таежный массив, выдающийся мысом, и Самохин прибавил шагу. Он старался не смотреть вперед, тем более в видоискатель, чтобы не спугнуть появившуюся надежду, и лишь когда одолел три пологих холма и взошел на четвертый, отчетливо увидел, что это не остров, а какое-то длинное, многоярусное строение, похожее на пчелиные соты.
Спустился с горы, поднялся на другую — точно, натуральные соты, только ячейки почему-то круглые…
Что это? Обман зрения, призрак?..
Еще через два увала взору открылся высокий и крутобокий холм, в склон которого был вмурован высокий штабель пустых деревянных бочек, уже полусгнивших и замшелых. Самохин обошел его вокруг — ни единого свежего следа, никаких признаков воды, а кругом лишь замершие зеленые волны…
И все равно он не почувствовал паники, мысль работала четко и трезво. С рассвета, как только он покинул место ночлега, прошло пять часов, и за это время он прошел всего километров двенадцать, если считать по прямой, а учитывая, что двигаться приходится с горы и в гору, то около двадцати. Если идти в таком же темпе и дальше, то к вечеру он в любом случае должен куда-то выйти — в тайгу, к какому-нибудь ручейку, на дорогу или к жилью. Не бесконечная же эта пустыня, в конце концов! Нужно строго держать направление на север, ибо там есть леса, это огромное болото, которое вряд ли случайно обойдешь, есть реки и, наконец, обжитая, превращенная в поля, лесостепь. Важно не сойти на круг, непроизвольно повинуясь движению солнца, и все время делать поправки…