— В другой раз! — поспешно повторил Леня. — А как у твоей матери с деньгами? С деньгами? — Нина вытаращила глаза. — Да никак! Мамаша денег никогда не видала! В смысле, настоящих денег. Так, гроши заколачивает, за больными старухами горшки вынося…
— И в последние дни ничего у нее не появилось?
— Да откуда!
— И разговоров она никаких не вела?
— Каких еще разговоров? — Нина насторожилась.
— Ну типа того, что скоро, мол, все будет по-другому, заживем как люди, квартиру поменяем…
— Дядя, ты чего, дядя — с дуба рухнул? С каких это шишей мы эту квартиру поменяем? Это сколько же горшков мамаша должна вынести, чтобы из этой дыры выбраться? И потом, — Нина заметно погрустнела и отвернулась от Маркиза, чтобы он не видел ее лица, — если бы, мамаша где-то даже разжилась деньгами, у нее бы Юрка тут же их прихватизировал!
— Юрка? Брат твой? За что ж ты его так не любишь?
— А за что мне его любить? — девчонка снова повернула к Маркизу злое лицо. — Мать только для него старается!
Юрочке все самое лучшее, Юрочке все в первую очередь, и одеть его надо, и накормить, а меня как будто и нету! И деньги, какие в доме заведутся, все ему! А если мать ему не даст — он сам вытащит, не постесняется! Конечно, ему много нужно — то он в клуб закатится, то вечеринка с приятелями… а то влипнет в какую-нибудь историю, из милиции его мать вытаскивает — опять деньги нужны! А теперь еще, — Нина оглянулась и понизила голос, — он, кажется, на наркоту подсел! Мать мне не верит, а я шприц у него своими глазами видела!
Нина выпрямилась и подозрительно посмотрела на Маркиза:
— А что это ты все выспрашиваешь? Зачем тебе это надо? На мента ты вроде не похож, на бандита тоже…
— И на том спасибо!
— Ты что — из тех, кто Юрке наркоту поставляет? — ее глаза засверкали, она сжала кулаки и замахнулась на Маркиза.
— Да нет, не бойся, я по другому делу…
— А если так — гони деньги и проваливай… в смысле, выпусти меня из своей машины!
— Да никто тебя и не держит, больно ты мне нужна! — Леня протянул девчонке купюру и открыл дверцу машины. — Выметайся, дитя эпохи, и матери не хами!
Нина схватила деньги, нахально задрала юбку и спрятала купюру, показав Лене язык.
Проводив Нину взглядом, Леня тяжело вздохнул и подумал:
«Посмотришь на таких замечательных представителей подрастающего поколения — и порадуешься: как хорошо, что у меня нет детей! Что-то вырастет из этих ангелочков!»
Впрочем, он тут же одернул себя: сам он тоже не образец моральной чистоты и не воплощенная невинность. То, чем он зарабатывает себе на жизнь, многим покажется весьма сомнительным занятием. Короче, он решил, что мораль — это то, что могут позволить себе только очень богатые люди, и задумался о более насущных проблемах.