Он уже подходил к магазину, сегодня он опоздал, но свет в офисе еще горел. Значит, она его ждет. Сейчас они закроют дверь и пойдут потихоньку, он расспросит ее о дочке, она всегда так оживляется, когда рассказывает о ней, а про Солодова и про всю историю с ограблением коллекционера он ей ничего рассказывать не будет, незачем ей волноваться по этому поводу.
Кирилл уже походил к двери, как вдруг услыхал Танин смех, и предназначался он не ему. Он метнулся в сторону и встал за водосточную трубу. Вышла Татьяна, а за ней этот бугай со стриженым затылком, ну да, директор магазина, как его? Миша. Они закрыли двери, потом подошли к машине, этот тип даже распахнул перед Татьяной дверцу — вежливый! — и уехали. Что ж, классический случай. Директор с бухгалтером должны быть знакомы очень близко, иначе бухгалтерский баланс не сойдется, как говорилось в одном анекдоте. К тому же шикарная «вольво», сине-серая, как раз под цвет ее глаз. «Вольво» давно уехала, Кирилл подавил жгучее желание бросить камнем в витрину магазина и пошел быстрым шагом к метро.
* * *
Утром выяснилось, что Густав Адольфович ни за что не хочет уезжать из квартиры. Старик капризничал, говорил, что жену он, конечно, отправит к дочери, а сам не может оставить коллекцию без присмотра.
— Густав Адольфович! — обратился к нему Володя таким тоном, каким обычно увещевают малолетних детей. — Ну не сделается ничего вашей коллекции! Будьте же благоразумны, вы не можете так рисковать.
Старик согласился только тогда, когда ему пообещали, что с коллекцией ничего не сможет случиться и что бандитов в квартиру просто не допустят.
— Хорошо, Володя, я вынужден полностью на вас положиться.
— И правильно делаете. Каждый должен делать свое дело и не смешивать мюзикл с триллером.
Вечером этого же дня Густав Адольфович с женой по команде Володи, который предварительно убедился, что на лестнице нет никого из соседей, спустились на первый этаж. Возле подъезда стоял большой грузовой фургон «Перевозка мебели». Кто-то из соседей купил новый мебельный гарнитур. Все пространство между задними открытыми дверцами фургона и дверью парадной было заставлено высокими ящиками, образующими узкий коридор. По этому коридору пожилые супруги быстро прошли внутрь фургона. «Грузчики» закончили работу и уехали.
* * *
Кирилл привел Цезаря с прогулки и спросил у Раечки:
— Ну как она?
— Про тебя спрашивала, просила, чтобы зашел.
— Ей лучше?
— Да не лучше, — с досадой ответила Раечка, — сам увидишь.
Кирилл прошел в комнату с затененной лампой. Мария Михайловна, укутанная черной шалью, полусидела в кровати. Глаза ее были закрыты. Кирилл хотел было потихоньку уйти, но старушка открыла неожиданно ясные глаза.