Тут Лола сообразила, кто была сегодняшняя рыжая девица — манекенщица. Стройная, высокий рост, ходит красиво — точно, моделька! Раньше Леньке нравились девушки небольшого роста, слегка пухленькие. Теперь компаньон явно сменил ориентацию. Что бы это значило?
* * *
Леня с выражением оскорбленного достоинства удалился в гостиную и громко захлопнул за собой дверь. Через минуту оттуда донеслись громкие нетрезвые голоса — по телевизору шел какой-то криминальный сериал.
Еще через минуту из-за двери гостиной послышалось недовольное мяуканье: Аскольд явно рвался на свободу. Лола подошла к двери и приоткрыла ее, чтобы выпустить кота. Аскольд неторопливо выплыл из гостиной, держа пышный хвост строго вертикально, как полковое знамя на параде.
— Значит, ты на моей стороне! — удовлетворенно проговорила Лола, плотно прикрывая дверь.
Аскольд в ответ мурлыкнул как-то неопределенно. Это можно было расценить и как подтверждение ее слов, и как уклончивый уход от ответа. В конце концов, может быть, ему просто не нравятся ментовские сериалы.
— Нет, я не могу пустить все на самотек! воскликнула Лола, раздраженно покосившись на дверь гостиной. — Я должна пойти на это дефиле и увидеть все собственными глазами!
Это было легко сказать, но трудно сделать.
Начать с того, что у нее не было приглашения на завтрашний показ мод.
Лола снова взглянула на дверь гостиной.
Ленька из принципа включил звук на полную громкость, так что явно не слышал, что происходит за дверью. Это развязывало Лоле руки.
Она взяла телефонную трубку и удалилась на кухню. Пу И и Аскольд тут же оказались рядом с ней. Аскольд сидел на Ленином стуле с таким выражением на морде, как будто он размышлял о смысле жизни и судьбах Вселенной, а Пу И нашел под столом половинку печенья и теперь с хрустом ее грыз.
Лола набрала номер Валентины Самсоновны.
Валентина Самсоновна всю жизнь проработала в театре на совершенно неопределенноной должности, но при этом она была незаменима. Менялись актеры, менялись режиссеры, менялись гримерши и костюмеры, менялись даже такие незыблемые столпы театра, как билетерши и осветители, и только Валентина Самсоновна всегда оставалась в штате. Потому что у нее было замечательное свойство: она могла достать все что угодно.
В прежние времена, в эпоху всеобщего дефицита, это качество делало ее всемогущей.
С Валентиной Самсоновной издалека здоровались директора магазинов и заведующие химчисток, работники автосервиса и народные артисты. Времена изменились, дефицит исчез, могущество Валентины Самсоновны несколько поблекло, но тем не менее в театре все время срочно требовалось что-то раздобыть, и Валентина Самсоновна была неизменно востребована. То режиссеру для очередной постановки оказывалась необходима настоящая деревенская прялка, то спектакль не мог состояться без дореволюционного граммофона или ножной швейной машинки фирмы «Зингер». Валентина Самсоновна кивала и хваталась за телефон. Точно так же откликалась она и на личные просьбы своих сослуживцев и знакомых.