Почувствовав, что женщина на кровати у окна перестала сопротивляться, ночные гости бесшумно переложили ее на складные носилки и вынесли в коридор. Там они чуть ли не бегом донесли безжизненное тело до лифта, пронесли мимо дремлющего дежурного, который приоткрыл было один глаз, но, увидев, что человека на носилках несут не в больницу, а из нее, решил, что это ему снится, и снова погрузился в глубокий и здоровый сон.
На улице людей с носилками поджидал фургончик «Скорой помощи». Носилки вкатили через заднюю дверь, санитары вскочили в боковую, и фургончик сорвался с места.
И только когда «Скорая» далеко отъехала от больницы, сидевший рядом с носилками мужчина кавказского вида, почувствовав неладное, пощупал у Сырниковой пульс. После этого он смачно выругался и мрачно уставился на одного из «санитаров»:
— Вы, работнички хреновы! Вам ведь велели ее живую притащить!
— Что значит — живую? — отозвался один из «санитаров», тот, что повыше и похудее. — Она и была живая… Померла, что ли? Ну так ее разэтак! — Он наклонился над телом на носилках и вгляделся в лицо мертвой Сырниковой, на котором свойственное Велоре Михайловне при жизни постоянное недовольство постепенно переходило в абсолютное безразличие смерти. — Да ешь твою плешь! Эта же вообще не та!
— То есть как это не та? — Кавказец приподнялся на сиденье, медленно багровея и наливаясь яростью. Вы что — еще и бабу перепутали?
— Да поди разберись в темноте, — оправдывался «санитар», — мы взяли то, что лежало… Кровать та самая была, около окошка…
— Точно не та? — еще раз переспросил Дух.
— Точно, — растерянно отозвался «санитар». — Эта — худая, старая очень и с усами, а та была вроде помоложе и с виду попригляднее…
— Может, тебе она теперь старше кажется, оттого что мертвая?
— Да нет, Дух.., та точно была помоложе, и усов не было.
— А по мне, — вступил в разговор второй «санитар», — все бабы, которым больше сорока, на одно лицо. Поди их разбери…
— Да ты, Крыса, ее и не видел! Мне ее старушенция из морга показывала.
— Тихо! — заорал Дух. — Нечего по ерунде базарить! Оба хороши! Теперь-то что делать? Не возвращаться же в больницу — все равно в темноте нужную бабу не найдете, черт ее знает, куда она делась. Может, ее перевели или вообще выписали. Теперь от этой еще избавляться надо. — Он злобно покосился на труп Сырниковой.
— Толян! — окликнул Дух водителя. — Шпарь на Богословское кладбище!
Толян, привыкший к неожиданным переменам маршрута, резко крутанул руль и погнал машину на Охту.
Следя за многочисленными ямами и рытвинами, он не заметил, что от самой больницы за ними следуют «Жигули» с выключенными фарами.