— И вы специально полезли на чердак тети Шуры, чтобы полюбоваться мной при свете луны? — не менее ехидно парировал Алексей.
— Случайно, — вздохнула Надежда, — хотите — верьте, хотите — нет.
Она рассказала ему про сатанистов.
— Это ж надо! — по-мальчишески присвистнул он. — А я и не замечал.
— Ей-богу, не вру!
Тут до него дошло, что эта женщина нарочно все время уводит разговор в сторону, чтобы он, потеряв терпение, сорвался и наговорил лишнего.
— Милиция нашла что-нибудь на месте убийства?
— Нет, — твердо ответила Надежда.
— А вы?
— Я — тоже нет. Но нашел Персик. Он ведь эрдель.
— И где же эта вещь?
— Спросите у Персика, — упрямо ответила Надежда.
За разговором они не заметили, как вышли на дорогу и пошли себе потихонечку проселком, а когда подходили к деревне, то встретили жену дяди Паши Зинаиду, которая ворошила скошенное сено. Зинаида проводила их взглядом, просто по привычке все замечать, как успокаивала себя Надежда.
Вернувшись домой, Надежда с отвращением скинула свой лесной наряд, умылась, надела мамин халат, белый в голубых колокольчиках, вскипятила чайник и заварила крепкий кофе — ложку с горкой на чашку. Необходимо было подумать и успокоиться. Надежда собой была очень недовольна: она вела себя глупо.
Глупо было идти одной к лагерю — запросто могли ее там обнаружить и убить, глупо было ссориться с Алексеем — ведь она совершенно не знает этого человека и не может ему доверять. И уж вовсе глупо было намекать ему, что ей, Надежде, кое-что известно и что она нашла какой-то предмет неподалеку от убитого в лесу псевдогрибника…
Если бы она знала, что творилось этим вечером в лесу возле лагеря, она умерла бы от страха. Тот самый мужчина в штатском — гость капитана Свирбенко, который утверждал, что в лагере он, как Господь Бог, един в трех лицах — и военный прокурор, и президент, и отец родной, — тот самый человек послал ребят на берег реки проверить, все ли чисто, не осталось ли каких следов после бегства Сергея и его убийства. Следов убийства парни не нашли, но зато нашли ниже того места примятую траву, как будто кто-то сидел или лежал. Дальше чуть заметный след вел к берегу речки в заросли камышей. И хотя, попытавшись пройти через камыши, следопыты сразу же провалились в болото, они смекнули, что проход есть, только надо знать, как идти. А тропинка эта идет параллельно речке и выходит потом на старую дорогу в деревню Лисино. Парни вышли своим ходом на старую дорогу, но никого, естественно, на ней не увидали.
Доложили «отцу родному». Он призадумался. Следы и свежепримятая трава указывали на то, что убийству провинившегося есть непосредственный свидетель. Глупо было бы рассчитывать, что человек забрел в такое труднодоступное место случайно. Но даже если и так, что помешает ему трепаться на всех углах об увиденном? Насчет милиции он мог не волноваться, капитан Свирбенко должен отрабатывать свои деньги. Но простые рассуждения подсказывали ему, что рассчитывать на случайного человека — значит, идти по пути наименьшего сопротивления. Тот, с кого все началось, кто выдавал себя за грибника, шел не просто так, а к кому-то. И его парни, которых он послал на перехват, здорово лопухнулись, когда, не разобравшись, сразу его придушили.