Испуганная блондинка в вечернем платье от «Версаче» не успела понять, что произошло: только разжались стальные пальцы Аскольда, как двое мужчин подхватили ее под руки и, не дав прийти в себя, втолкнули в большую черную машину с затемненными стеклами. Она хотела крикнуть, но рот уже залепили чем-то отвратительно клейким. С двух сторон ее сжимали мускулистые молодчики, она не могла крикнуть и даже шевельнуться. Машина резко рванула с места.
Последние зрители на ступенях театра увидели резко упавшего мужчину. Кто-то склонился к нему, кто-то полез за валидолом, думая, что у человека сердечный приступ, кто-то пытался вызвать «скорую помощь». В такой суматохе никто не заметил похищения элегантной блондинки: просто женщину посадили в машину, очевидно, телохранители — по одежде было видно, что она не из простых…
Маленькую ранку на спине бесчувственного человека тоже никто не заметил, а когда через две минуты подъехала машина «скорой помощи» и молодые спортивного вида санитары погрузили мужчину на носилки, внесли в машину и уехали, включив сирену, свидетели инцидента и вовсе успокоились. Никто из них не удивился тому, что «скорая», которую обычно ждут часами, появилась сегодня так быстро.
* * *
Игорь выжимал из машины все, что мог, но на Фонтанке они попали в пробку, и когда доехали до театра, последние зрители уже разошлись. Ольга порядочно перепугалась — то, что она подставила сестру, ее мало беспокоило, но вот то, что ее авантюра наверняка уже раскрылась и Аскольд все доложит мужу — это ее пугало всерьез. Никита и без того на нее страшно зол, сегодняшняя история только подольет масла в огонь.
Убедившись, что возле театра ни Лены, ни Аскольда не видно, Ольга попросила Игоря отвезти ее к матери. Скорее всего, Лена должна быть там — Аскольд наверняка, обнаружив подмену, не стал бы ее держать… Хотя кто его знает.
Мамаша ужасно удивилась ее позднему визиту и сказала, что Лена у нее не появлялась и не звонила. Конечно, она не преминула устроить очередную сцену на тему «брошенная мать», но сегодня Ольге было не до ее тонких переживаний. Она тряслась за собственное благополучие. Набрав от матери телефон своей квартиры, Ольга бесконечно долго вслушивалась в длинные гудки. Дома никого не было.
Да куда же они все делись?
В театре их нет, к матери Лена не заезжала и не звонила, домой не вернулась. В городе у нее нет никаких знакомых, так что идти ей некуда. Но Лена — ладно, допустим, она могла в театре с кем-то познакомиться, хотя это совершенно не в ее характере, но Аскольд?! Ведь это не человек, это робот! Он точен, как часы, и предсказуем, как железнодорожное расписание. Если его нет в театре — следовательно, он должен быть дома. Может, еще не доехали? Конечно, времени прошло много, но пробки…