Федерико снова выпустил ее руку.
— Последствия?
— Да, Федерико, да!.. Если окажется, что я беременна… Теперь Кандида сама взяла Федерико за руку, но в это время за дверью кабинета раздались шаги.
Кот кинул шарик — и снова неудачно. Для хорошего броска надо сосредоточиться и думать только о попадании. А он думал о том, что с Розой получилось нехорошо, что они ее бросили, хотя с ней скорее всего ничего страшного не случится. Ну в крайнем случае наподдадут слегка — в первый раз, что ли? — но вот ее возвращение на пустырь ничего хорошего им не сулит. Розита скора на расправу.
Пирикин, наоборот, бросал удачно. Он уже был близок к победе, когда кто-то из мальчишек завопил:
— Глядите, Розита идет!
Трудно сказать, чего больше было в этом вопле: радости или испуга.
…Роза, измазавшись соком огромной спелой сливы, медленно брела по пустырю. Перед глазами у нее все еще стояла сцена в саду этого богатого парня.
Эта красивая мымра, его сестрица, спросила:
— Не кажется ли тебе, Рикардо, что слив и сумки с едой вполне достаточно?
— Но что такое пять тысяч песо? Что на них купишь нынче? Поэтому дай мне лучше десять тысяч.
— Ни сентаво.
И тут этот парень подошел к ней, к Дульсине этой, и говорит:
— Знаешь что, сестрица, нам пора поговорить с глазу на глаз.
Но прежде, чем уйти, он опять вернулся к Розе и ласково взял ее двумя пальцами за щеку. Он долго внимательно смотрел на нее и потом вдруг сказал:
— А знаешь, что?.. Ты красивая. — Он улыбнулся. (Он, надо сказать, очень хорошо это делал.) И добавил: — Конечно, если тебя помыть и приодеть.
Во дает!
После этого он взял свою сестрицу за руку, но она вырвала ее. И они ушли.
Пришел Себастьян с сумкой слив.
— Ну, повезло тебе, девушка, — сказал он. — Не приди сеньор Рикардо, эти две гадюки отправили бы тебя в полицию. Уж будь уверена.
— Не иначе. Но только худо бы им пришлось. У меня там, за забором, куча корешей. И у каждого во-от такая рогатка! Они бы здесь все стекла повыбива…
Роза осеклась. Но Себастьян только расхохотался. Тут появилась и Леопольдина в сопровождении еще одной служанки с сумкой.
— Вот и стервятница пожаловала, — сообщила Себастьяну Роза.
— Уймись, уймись, дьяволенок, — сказал он. — Все-таки ты набезобразничала.
— Ну так ведь я обещала этому малому, что такое больше не повторится.
Леопольдина, всем видом выказывая Розе презрение, прошипела служанке:
— Отдайте сумку этой…
— Слушаюсь. — Девушка протянула сумку Розе.
— Много вы о себе понимаете, вот что я вам скажу. А сама — кошка паршивая, не более того.
По опыту зная, что Розу не переговоришь, Леопольдина с ворчанием удалилась.