Чем больше Петухова пыталась осмыслить происшедшее, тем труднее поддавалось оно какому-либо объяснению. Жизнь всегда казалась ей простой и ясной, как таблица умножения. Солнце вставало на востоке, а садилось на западе, Волга впадала в Каспийское море…
Кстати, воинствующей атеисткой Петухова стала именно потому, что не могла и мысли допустить о существовании каких-то сверхъестественных сил. Она искренне считала изречение «религия — опиум для народа» своим девизом и делала все, чтобы и других убедить в этом. С детских лет все было «разложено по полкам», и вот теперь в один миг рухнуло.
«А вдруг это начало психического заболевания? — кольнула прямо в сердце неожиданная мысль. — Видимо, именно так и приходит безумие». Нет. Не может быть! Это было хуже всякой сверхъестественной нечисти. «Не дай мне Бог сойти с ума… Нет, легче посох и сума…» — вспомнила она пушкинские строки. Воспоминания о встреченных когда-то сумасшедших ясно всплывали в ее памяти. Это ужасно! Так сидела она, размышляя о случившемся, не замечая, что происходит вокруг. А происходило следующее.
По аллее парка двигалась какая-то странная фигура. Это была высокая, необычайно худая женщина неопределенных лет. Одета она была в прямо-таки детское полупрозрачное розовое платьице с воланами и лентами. Голова дамы была украшена несколькими бантами, в руках была причудливая расшитая стеклярусом сумка. Но странность заключалась не столько в ее одеянии, сколько в лице и всем облике.
Бывают люди безобразно толстые, и вид их вызывает улыбку, эта же была безобразно худа. Она, казалось, состояла из одних костей, выпиравших из-под игривого платьица. Лицо было покрыто таким толстым слоем пудры, что казалось оштукатуренным. В сочетании с кроваво-красными губами оно походило на жуткую маску.
Это существо медленно прошло мимо скамейки, на которой сидела Валентина Сергеевна, и скрылось в глубине парка. Занятая своими мыслями, та не обратила на странную гражданку никакого внимания. Через несколько минут нелепая фигура показалась снова. Она поравнялась со скамьей, в нерешительности затопталась возле нее, а потом села на самый краешек.
Валентина Сергеевна подняла голову и увидела почти рядом с собой странное лицо. От неожиданности она чуть не вскрикнула. Неизвестная женщина смотрела на нее тусклым, мертвым взглядом и беззвучно шевелила ярко накрашенными губами, затем отвернулась и тупо уставилась в пространство.
Валентина Сергеевна хотела встать и уйти, но что-то не пускало ее. Только думала о сумасшедших, и вот на тебе! Одна тут как тут. И еще одно обстоятельство неприятно поразило библиотекаршу. От непрошеной соседки шел тяжелый сладковатый запах — смесь ароматов дешевого одеколона, пудры, какой-то парфюмерии и еще чего-то, напоминающего запах свеже-вспаханного жирного чернозема. «Благоуханье» было настолько сильно, что хотелось зажать нос и пуститься бегом.