Сидели они в небольшом, но весьма удобном номере Струмса. Гостиница, в которой жил профессор, была хорошо известна Валентине Сергеевне, хотя сама она была здесь первый раз. В ней обычно останавливались самые высокие партийные и прочие чины, посторонних в нее не пускали. И одно то, что профессор жил в таком месте, свидетельствовало, по мнению Валентины Сергеевны, что представителем нечистой силы он быть не может.
Петухова сидела в мягком кожаном кресле и живо описывала свои столкновения с духами.
Профессор между тем налил рюмочку коньяка, покосился на нее, кивнул на бутылку: мол, не хотите ли? Она энергично замахала головой.
— Ну, дело ваше! — Профессор медленно выпил, закусил долькой лимона. Посмотрел на библиотекаршу, как ей показалось, со скрытой насмешкой и властным жестом руки остановил захватывающее повествование на полуслове.
— Довольно, голубушка, — сказал он мягко, но решительно. — Рассказ ваш очень поучителен и настолько живописен, что напоминает мне фильм «Багдадский вор».
Валентина Сергеевна обиделась и покраснела.
— Вы мне не верите?
— Ну отчего же, верю, конечно. Но, — профессор поднял вверх указательный палец, — за всеми этими ужасающими подробностями неясно одно: почему они за вами охотятся?
— Вот это-то как раз ясней ясного, — запальчиво начала Петухова, — я видела их тайную церемонию на кладбище…
— А я думаю, не специально ли для вас была эта самая церемония организована? То есть я хочу сказать: не был ли этот весь спектакль подготовлен заранее и срежиссирован талантливым режиссером.
— Так вы считаете, что все эти ужасы — мистификация?
— Отнюдь нет! Безусловно, тут налицо самая настоящая черная магия. Но вот зачем они вам демонстрировали и демонстрируют до сих пор весь свой арсенал? Наиболее, я бы сказал, изысканные трюки. — Он засмеялся и снова наполнил рюмку. — Все эти предсказания насчет тринадцати дней… жуткое знамение. Не проще ли было затянуть вас в трясину, которых, кстати, в тех местах полным-полно, или обрушить на голову гнилое дерево. Просто и эффективно.
— А мотоцикл? — закричала библиотекарша. — Я же чуть-чуть не погибла.
— Именно «чуть-чуть». На вас же нет ни единой царапины.
— Царапины есть, — уныло произнесла Петухова и искоса глянула в висевшее напротив зеркало.
— Это не считается. Теперь последний эпизод: видения в прихожей. Ведь вам было ясно сказано: выход есть.
— Да где же он?
— Погодите, погодите — не все сразу. Сначала разберемся, зачем вы им понадобились? А правда, зачем?
Петухова недоуменно промолчала.
— Как мне кажется, вся история имеет глубокий смысл. Это отнюдь не чье-то желание сжить вас со свету. Ведь вы, насколько мне известно, пользуетесь в здешнем обществе репутацией неутомимой атеистки.