– Жаль, – согласился Скиф, думая, что слова князя верны и на чью-либо помощь в разборках с шинкасами рассчитывать не приходится. – Выходит, нужно этого Китоку с его командой воодушевить… так воодушевить, чтоб они в наших степных молодцов, хиссапов вонючих, зубами вцепились! Сможешь? – Он испытующе посмотрел на князя.
– Попробую, генацвале. С Гиеной-то ведь вышло… вышло все-таки. – Джамаль наморщил лоб. – Загадывал я иное, но все же…
Скиф, поперхнувшись от неожиданности, откашлялся, склонился к компаньону с седла, поймал взгляд темных зрачков князя. В них, словно в ночном амм-хамматском небе, мерцали серебристые искорки – ни дать ни взять два Млечных Пути из мириад звезд.
– Что вышло? – невольно понизив голос, спросил он. – Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, это. – Джамаль повертел свободными от пут руками. – И это… и это тоже… – Потрепав по холке жеребца, он кивнул на огромную секиру, что раскачивалась у седла Скифа.
– Хмм… Свобода, конь и оружие… Я правильно понял?
– Правильно, дорогой. Свобода, разумеется, относительная, но большего я добиться не сумел. Вах! Наш князек на редкость тупоголовый! Плохо поддается внушению. Ну, хоть голову твою не снял после вчерашнего, воином сделал… И то хорошо.
Не воином, а подневольным убийцей, отметил Скиф. Ассасином, который расчистит повелителю дорогу к власти… И препятствий на этой дороге не так уж много – Большеногий из Клана Коня, Длинный Волос, Змей-Кига да Четыре Рога из Клана Быков! Мелочь, собственно говоря! Он с охотой прирезал бы всех четверых, но первым – самого Гиену, жирного смрадного хиссапа!
Князек, покинув свое место во главе колонны, объезжал строй пленников, инспектировал прочность цепей и ремней. Эта проверка являлась для Гиены лишь поводом помахать плетью; удары сыпались на спины несчастных пленников вперемешку с обещаниями содрать с них кожу живьем, утопить в нужнике Хадара, скормить вонючим ксихам. Скорей всего Тха так бы и поступил, если б синдорцы не представляли определенной ценности. Тела их, правда, были никому не нужны, но души… Души можно было обменять на сладкую траву.
Скиф, скрипнув зубами, принялся наматывать уздечку на кулак. Руки заняты, и то хорошо – зудят меньше… Он испытывал страстное желание придушить Гиену, но понимал, что не всякая страсть разумна.
Мысли его вновь обратились к Джамалю. «Молодец, однако, князь, – промелькнуло в голове, – справился! Наколдовал! Без его незримой помощи дела могли обернуться куда хуже…» Представив толпу шинкасов, окруживших его у вечернего костра, Скиф нахмурился и постарался изгнать неприятное видение. Чем любоваться на Гиену с плетью в руке да вспоминать вчерашнее, лучше поразмышлять о гипнотических способностях звездного странника, проявлявшихся уже не в первый раз. Сам Джамаль утверждал, что ни в коей мере не является телепатом – чтению мыслей и внушению оных не обучен. Но какие-то паранормальные таланты у него, без сомнения, имелись: не телепатия, но эмпатия, способность убеждать – речами, жестами либо безмолвной передачей ощущений, чувств, эмоционального настроя.