Скиф глубоко вздохнул и спрятал бластер в наплечную кобуру.
– Успели! Ну, теперь – вперед!
Кони пустились в галоп. Эти степные жеребцы, высокие, длинноногие, с мощной грудью и широким крупом, явно были той же самой породы, что и лошади амазонок. Еще во время первого странствия Джамаль заметил, что они чуть-чуть отличались от земных скакунов – гривы и хвосты были пышнее, шеи – длиннее, что придавало лошадям особое изящество, бабки – тоньше; копыта пересекал неглубокий желобок, как бы деливший их напополам. Имелись различия и в посадке головы, более длинной, с вытянутыми челюстями; зубов, плоских и широких, вроде бы насчитывалось меньше, чем у земных лошадей.
Но все-таки это были кони, настоящие кони – такие, что еще водились на Земле и давно исчезли на Телге. Коней Джамаль любил – еще с детства, когда подростку Джами и в голову не приходило, что сделается он в урочный час Ри Варратом, звездным странником. Кони были одним из приятных сюрпризов, изысканным наслаждением, которое приготовила ему Земля; он ценил их не меньше, чем красивых девушек, хорошую пищу, вино и другие маленькие радости, коих был лишен в прежних своих ипостасях. К счастью, Амм Хаммат во всех этих отношениях почти не отличался от Земли – что, впрочем, звездного странника не удивляло. Именно такой мир, с необозримой степью, городом с высокими башнями и женщинами-чародейками, не знающими сна, снова и снова заказывал он Доктору. И ошибался – например, как в тот раз, когда попал в Шшан, на планету крылатых гипнофедингов. Там тоже были степи и многобашенные города, но их обитатели ничуть не походили на людей.
– Гляди, вот подходящее место! – Плеть Скифа со свистом разрезала воздух. Он показывал на довольно высокий курган, увенчанный на вершине камнями – точь-в-точь такой, как тот, где их разыскали прошлый раз Белые Родичи. У подножия холма журчал ручей и росли деревья, но не прибрежные разлапистые кедры, а белоствольные великаны с резными листьями, походившие одновременно и на березы, и на клены, и на тополя. Рядом с рощицей маячили силуэты хошавов, грациозно вздымая головы, они ощипывали листву с нижних ветвей и временами оглашали степь странным отрывистым криком – козлиным блеяньем, усиленным раз в пять.
– Заночуем там! – сказал Скиф, и Джамаль с Сайри согласно кивнули. Лошади, почуяв воду, припустили быстрей, но вдруг их мерная иноходь сделалась как бы неуверенной; раздувая ноздри, они зафыркали, захрапели, замотали головами. Десяток хошавов, что паслись на опушке, тоже насторожились. Внезапно крупный самец испустил резкий стонущий звук, и животные, высоко вскидывая крупы, помчались от холма прямо на всадников. Среди деревьев мелькнули серо-полосатые спины, раздался протяжный вой, и кони остановились, прядая ушами.