Ступени вели вверх, лестница, проложенная внутри стены, шла зигзагом. Они поднялись на гребень, огороженный с обеих сторон парапетами с треугольными зубцами, искусно выложенными из шлифованного гранита. Скиф мрачно молчал; Джамаль, не скрывая любопытства, вертел головой, разглядывая гигантскую каменную крепость. Наконец он остановился, сделав знак Рирде, и скрестил руки на груди.
Отсюда, с вершины внутренней стены, открывался вид на зеленые рощи и пастбища, уже покрытые вуалью вечерней дымки; на блестящие зеркала озер и прямые ленты каналов; на поселки, разбросанные вдоль дорог; над длинными домами вился дым, и ветер, налетавший с равнины, доносил отдаленные удары гонгов. Но крепость, лежавшая у ног путников, была тиха и безмолвна. Периметр внешних стен будто вырастал из самой скалы; над ним возносились четырнадцать круглых башен, очень высоких, но казавшихся приземистыми, ибо диаметр их раза в полтора превосходил высоту Меж этим наружным кольцом обороны и внутренней цитаделью, у парапета которой стояли сейчас странники, лежал просторный двор, куда открывались выходы из каждой башни. С другой стороны, тоже замкнутая в квадрат стен и охраняемая четырьмя угловыми башнями, находилась площадь. Посреди нее тянулись вверх два пилонообразных сооружения, походивших на пирамиды со срезанными плоскими вершинами. Больше тут не было ничего – ни домов, ни дворцов, ни храмов, ни зелени, ни колодцев. Город Двадцати Башен полностью соответствовал своему названию; суровый, безлюдный и гордый, он, казалось, изготовился к отражению внезапной атаки.
– Скажи, почтенная, кто живет там и здесь? – описав рукой полукруг, Джамаль показал на внешние и внутренние башни.
Сестра Меча усмехнулась.
– Ты тоже любопытен, как твой родич? Ну так слушай! В тех, круглых, обитает мой род, Стерегущие Рубежи, и сестры, Хранящие Город. Но большая часть занята Надзирающими – они приглядывают за сену, за каналами, домами и всем, что растет на земле. Город для них – охрана и защита, но трудятся они внизу, на равнине, так же как Дочери Паир-Са.
– Паир-Са? – Скиф, очнувшись, посмотрел на амазонку. – Паир-Са – бог воинов; значит, его дочери – тоже воины, как Хранящие и Стерегущие?
– Мы все воины, когда придет время, – буркнула Рирда. – Но у Дочерей свое предназначение, ибо Паир-Са покровительствует не только людям-воинам, но и всякой твари, умеющей сражаться. Пирги и кони – его любимые детища; вот с ними и имеют дело те, кто посвятил себя служению владыке багровой луны.
– Они разводят Белых Родичей и учат их говорить? – спросил Джамаль.