— на четыре. Ступил на бордюр, заметив, что они едва ли обращали на кого-то внимание, кроме как друг на друга. Здорово. Улица Запахов была пуста, насколько он мог видеть. За исключением его добычи.
— Уф, — мучительно промычал он. — Леди, — негромко позвал он. — Миледи? — Промямлил, но не чересчур громко. Пять шагов вперед, она остановилась и обернулась. — П-помогите, — произнес он, прижимая правую руку к животу.
Как глупо с ее стороны, что она здесь одна в ночное время. Ладно. Она возвращается! Она проявила внимание к нему, его правая рука чуть-чуть двинулась влево, в ней оказался нож с плоским лезвием, а левая сжала ее правое запястье, на котором не было браслета. Острие ножа уперлось в узел ее дорогого пояса небесно-голубого цвета.
— Не кричите. Это… нож. Я хорошо им владею, но предпочитаю не убивать. Если меня к этому не вынуждают, ясно? Все, что мне нужно, так это милая маленькая змейка, которая у вас на руке.
— Ой! — Глаза ее расширились, она втянула в себя живот, отстраняясь от острого, угрюмого серебряного лезвия в форме листка и нескольких дюймов длины. — Это… это подарок…
— И я приму его как подарок. Хорошо, очень хорошо, что вы не стали визжать. Я ужас как не люблю втыкать нож в живот хорошеньких женщин. Это неприятно и может принести этой части города дурную славу. Не люблю также закалывать их ножом в спину. Вы мне верите?
— Да, — голос ее прозвучал как писк.
— Хорошо, — он отпустил ее запястье и протянул вперед руку ладонью вверх. — Тогда давайте браслет. Я не настолько груб, чтобы срывать такую хорошенькую побрякушку с нежного запястья хорошенькой женщины.
Глядя на него, как завороженная, она сделала шаг назад. Он подбросил нож, поймав его за кончик лезвия. Его левая рука все еще оставалась протянутой вперед в ожидании подарка. Правая как бы взвешивала нож, готовая бросить его, и женщина быстро расстегнула браслет. Она ведет себя лучше, чем он мог себе представить, подумал он простодушно и с благодарностью: глаза змейки оказались дивными топазами! Ну хорошо, он, так и быть, оставит ей ее дорогой пояс.
Она не бросила браслет в его ладонь, а осторожно положила. Прекрасное, твердое, холодное золото, удивительно тяжелое. Только чуть-чуть согретое запястьем красновато-коричневого цвета. Прекрасно, прекрасно. Ее взгляд метнулся, глаза блеснули в страхе, когда он подбросил нож и поймал его за обтянутую кожей тыльную часть лезвия. Метательный нож был лишен рукоятки, чтобы уравновесить тупой конец и тяжелое лезвие.
— Видите? — сказал он, оскаливая зубы. — Я не хочу вашей крови, понимаете? Только эту безделушку.