Маша не сочла нужным комментировать услышанное. Она сказала:
— Собака меня не заметила, но как только мы приблизимся, она переполошит охрану.
Маша оглянулась назад. В зале еще никого не было, но что, если маг уже приказал подавать на стол?
Она поделилась своими мыслями со Сме. Посовещавшись немного, они спустились по ступенькам обратно в зал. Взяв там прелестный поднос в серебряной оправе и поставив на него несколько небольших крашеных тарелочек и золотых кувшинов, они накрыли это золотой салфеткой, которая стоила в тысячу раз больше того, что Маша могла заработать зубным врачом и акушеркой, работай она лет до ста.
С этим набором, который, по их замыслу, должен был представлять вечерний ужин, они отправились в зал. Маша убеждала, что если маг находится с сексуальным партнером, то лучше принести два подноса. Но еще до того, как Сме высказал свои возражения, она решила, что руки Сме должны быть свободны. Кроме того, стука об пол и одного подноса будет достаточно, хотя толстый ковер слегка и заглушит грохот.
Охранник, видимо, дремал, однако собака, которая поднялась на ноги и зарычала, разбудила его. Он повернул голову в их сторону, вначале бросив взгляд в другой конец зала. Маша, шедшая впереди Сме, шагала так, словно имела право находиться здесь. Охранник выбросил по направлению к ним руку с копьем и изрек что-то неприятным гортанным голосом.
Сме выпалил серию бессмысленных звуков низким, но столь же неприятным голосом. Охранник сказал что-то еще. В этот момент Маша отступила в сторону, роняя поднос. Она поклонилась, пробурчав что-то гортанным голосом, словно извиняясь за свою неуклюжесть.
Она не видела Сме, но чувствовала, что он вытаскивает из рукава духовую трубочку и подносит ее к губам. Маша распрямилась, выхватила из ножен шпагу и бросилась на собаку. Охранник спустил ее с поводка, и зверь кинулся навстречу Маше. Она вовремя направила обнаженную шпагу прямо в раскрытую пасть собаки, устремившейся в беззвучном прыжке к ее горлу. Шпага глубоко вошла в пасть, но своей тяжестью собака сбила Машу с ног.
Шпага выпала из руки, а бездыханное тяжелое тело лежало на груди женщины. Она с трудом сбросила с себя собаку, которая, вероятно, весила не меньше ее самой. Женщина быстро перевернулась и, вся дрожа, поднялась на ноги. Охранник сидел, прислонившись спиной к стене. Одна рука сжимала дротик, торчавший в его щеке. Глаза были открыты, но остекленели. Через мгновение рука беспомощно опустилась и он завалился на бок.
Собака лежала на полу, из ее пасти торчал эфес шпаги. Кровавый язык, казавшийся раздавленным червяком, вывалился из челюстей.