— А стража?
— Боже мой, убери это с моих глаз, — простонал слуга. — Я почти в шоке.
Сэмлор приподнял лезвие на дюйм.
— Стражи не было, — продолжал пленник. — Милорд хотел управиться сам.
— И где же другие? — лезвие опустилось, погладило ресницы и вновь поднялось, не причинив вреда. Раненый был стойким человеком. Он дышал через рот, быстро, с одышкой, как если бы запас воздуха в легких спасет его в тот момент, когда лезвие кинжала будет перепиливать горло.
— Все думали, что ты бежал в Сирдон, — прошептал он, — но ты оставил свой плащ. Я поскользнулся на нем и отнес его С'данзо, гадалке. Она лгунья, как и все они, но иногда не врет… Я сказал ей, что заплачу за правду о том, где найти тебя, и заплатил бы ей ни за что, если бы шесть моих друзей не захватили ее приятеля-кузнеца. Она описала, где я должен встретить тебя. Я узнал это место, так как имел дело с леди Сэмлейн.
— Здесь? — голос Сэмлора и его кинжал задрожали. Смерть подкралась ближе к этой комнате, чем это было в момент первой схватки и борьбы.
— Нет, лорд, — ответил пленный. — Не здесь, это далеко. Клянусь костями моей матери!
— Продолжай, — кинжал не двигался.
Пленник проглотил слюну.
— Это все. Я ждал тут, я не говорил никому, что лорд Регли назначил тысячу реалов за твою голову… и… С'данзо сказала, что я останусь жив после встречи с тобой. О боже, сука, сука…
Сэмлор засмеялся.
— Она не лгала тебе, — сказал он. Смех сошел с его лица, сменившись суровостью, такой же безжалостной, как поверхность ледника.
— Слушай, — продолжал он, поднимаясь на одно колено и прижимая пленника к стене скорее за счет психического превосходства, а не за счет веса своего тела.
— Моя сестра просила у меня кинжал. Я сказал, что оставлю ей нож, если она объяснит мне причину этого.
Судорога исказила лицо сирдонца. Его пленник вздрагивал при каждом движении острия кинжала.
— Она сказала, что ребенок не от Регли, — продолжал Сэмлор, — кого это волнует? Но она сказала, что ее взял дьявол и она хотела избавиться от ребенка, пыталась сделать аборт после того, как все обдумала, но священнослужитель Гекты вместе с Регли ожидали ее в лавке, куда она пришла купить лекарство. После этого кто-нибудь все время следил за ней, спала она или бодрствовала. Храм Гекты ожидал рождения ребенка. Сэмлейн сказала, что нож ей нужен, чтобы прикончить ребенка, когда они извлекут его из ее чрева… И я поверил в это, хотя и знал, что она не сможет сделать это сразу после родов. Думаю, она тоже это понимала, но оказалась более решительной, чем я мог бы предположить. Она была очень упрямая женщина, моя сестра.