Но Сергей его удержал:
— Погоди. Они уже кончили. Ты мне лучше скажи, у вас есть драмкружок?
— Драмкружок? Нет. У нас есть ШТИМ, — с гордостью ответил мальчик и, улыбнувшись, добавил: — Непонятно? Это сначала никому не понятно.
— Что же это такое? — поинтересовался Сергей.
— ШТИМ — это школьный театр интермедий и миниатюр. Здорово? Театр! В прошлом году у нас ничего не ладилось. Но недавно горком комсомола новую руководительницу прислал. Студентка. Мировая девчонка! То есть она уже, конечно, не девчонка. Но ШТИМ придумала она. Сейчас первую программу готовим.
— Действительно, здорово, — подтвердил Сергей. — А скажи, кто у вас староста кружка?
— Да кружка-то у нас нет. У нас театр. А директор его Игорь Пересветов из десятого «Б» — парень, прямо скажем, дрянь.
Сергей насторожился.
— Постой, постой! Я его, кажется, видел. Такой высокий, худой, белобрысый, да?
— Точно. Это он и есть.
— А почему он дрянь?
— Я с ним в одном классе учусь. Подлец и эгоист.
— Ишь ты!
В это время к ним подошел еще один мальчик.
— Валька, это ты о ком так? — с любопытством спросил он.
— О Пересветове, о ком же еще.
— Так ведь он гениальный артист! — с восхищением произнес паренек.
— Ты бы с этим гением за одной партой посидел. Узнал бы.
— Ну, это я не знаю. Но как он играл тогда в спектакле! Зал стонал от оваций.
— Это он любит, овации, — презрительно заметил Валя.
— Но ведь заслуженно. Признайся, заслуженно?
— Допустим.
— То-то. Он рожден для театра. Второй Качалов, честное комсомольское.
— Ну, это ты, положим, загнул.
— Нисколько. Погоди, он себя еще покажет.
— Пророк…
— А с кем он дружит? — спросил Сергей.
— Да ни с кем он не дружит, — возмущенно ответил Валя. — Очень ему нужна наша дружба. Ну и мы об этом не жалеем. Подумаешь!
— Отталкиваете от себя парня?
— Кто его отталкивает? Я, как член комитета, официально могу заявить: он сам оттолкнулся.
— Он комсомолец?
— Горе он, а не комсомолец.
— Так возьмите его в оборот, втяните в работу. Узнайте, чем он дышит.
— Мы не няньки. Кто с ним дружить согласится? Я член комитета, но не могу же я заставить ребят дружить с ним.
— Но артист-то какой, — улыбнулся Сергей. — Так может всякий талант погибнуть.
— Без поддержки коллектива как пить дать погибнет, — снова вмешался второй паренек.
— Ну, вот ты его и спасай, если можешь. А мне к нему подойти и то противно.
В это время в репродукторе снова что-то зашипело, потом раздался знакомый, все такой же веселый голос:
— После короткого отдыха, дорогие товарищи, я с новыми силами вам заявляю: без алюминия — нам гроб. Как сказала одна знаменитая чеховская героиня: «Так жить нельзя, надо удавиться»!