— Все взял на себя?
— Повесили…
— Федьки боялся? Или фасон давил, авторитету захотел?
Цветков спросил это деловито, как о чем-то им обоим понятном.
Но Косой лишь усмехнулся:
— Не подкатывай, начальник. Один уже пробовал.
И Цветков понял: кто-то уже эту «струнку» нащупал, но тоже поздно. И чтобы только проверить себя, спросил:
— Когда же пробовал?
— А когда по второму сажали.
Так, значит, и ко второму делу уже было поздно. Большой, видно, путь он к тому времени прошел, этот Косой, далеко скатился.
Мать — это, кажется, тоже уже не «струнка», это тоже уже перегорело, так равнодушно и насмешливо упомянул о ее слезах Косой. Да, тяжелый случай. Что же еще? Друг, девушка? Должен же быть у человека в жизни какой-то еще дорогой ему человек. По первому делу пока не видно. Федька-Стук — это не тот человек, и другие дружки тоже.
— Так. Давай, говори о втором деле.
Косой помрачнел.
— Кража, — резко бросил он. — Статья восемьдесят девятая, тоже вторая часть.
Да, кража. Второе дело — вторая ночь у Цветкова. В нем он тоже разобрался, почти…
Универмаг обокрали ночью, в другом городе, за пятьсот километров от Снежинска. Обокрали со знанием дела: пролом потолка, отравление собак. Брали только ценные вещи. Увезли на машине. Большинство вещей обнаружили в других городах. Арестовали троих, в том числе и Косого. Больше они никого не назвали. А все трое — сопляки, явно первый раз на таком деле. Но Косой опять сказал: «Я!», назвал себя верховодом. И любопытная деталь: кража произошла сразу после получения магазином партии мехов. И явная недоработка в деле: не изучен персонал магазина. А ведь можно было догадаться: связь с кем-то была. И чья-то рука. Чья-то? Теперь по делу бежавшего из заключения Григория Сердюка известно: он работал тогда в этом универмаге. Наконец еще одна деталь, и тут тоже недоработка: у Косого при аресте найдены только женские золотые часики и флакон дорогих духов. Для кого? Ради кого рисковал? Женщина…
И снова Цветков напряженно ждал, как, именно как скажет Косой об этом деле. Нахмурился, сгрубил? Это хорошо, это что-то уже иное. Может, здесь «струнка»?
— А ты давай поподробнее, как было дело, — сказал Цветков.
— Так и было, как там написали, — Косой кивнул на бумаги, лежавшие на столе. — Чего рассказывать-то?
— Чего там нет.
— Там, начальник, все. Будь спокоен, ваши поработали, им за это платят.
Цветков покачал головой.
— Кажется мне, не до конца поработали. А, Косов?
— Конец будет, когда вышку получу, — хмуро усмехнулся тот.
— Такой, значит, план себе наметил?
— Планы насчет нас — это по вашей части.