Прогремел гром, и Траннус увидел сон о каком-то темном месте, где лишь крики умирающих доставляли удовольствие местному правителю — темной фигуре, восседающей на троне из черепов, украшенном драгоценными камнями. Огненные языки пламени лизали глазницы одних черепов, и затем исчезали в открытых ртах других, которые казалось, кричали даже сейчас, еще долго после того, как их мучения должны были окончиться.
Фигура на троне из черепов была слишком большой для человека, однако обладала всеми человеческими чертами. Ее одеяния были черны и их лишь изредка нарушало вкрапление красных прожилок, чтобы нарушить однообразие. На правой руке у существа была одета, украшенная драгоценными камнями, стальная перчатка. Она была покрыта запекшейся кровью, которую нельзя было смыть.
Комната, где стоял трон, была окутана голубоватой дымкой. Хотя и не было видно никаких стен, пола и потолка, ощущалось давление, которое душило тех кому довелось оказаться в этой адской комнате, прежде чем истекал последний миг их жизни и они успевали увидеть истинное лицо создания на троне.
Однако сейчас это ужасное создание казалось довольно своим одиночеством, его взгляд был устремлен в золотой потир наполненный слезами его врагов. Повелитель этого ужасного места, бог Бэйн, внезапно мечтательно перевел взгляд наверх и поднял свой кубок для тоста.
Траннус проснулся от резкого толчка, тяжело хватая воздух ртом. Казалось, что он был так поглощен сном, что забыл о необходимости дышать. Безумие, подумал он, однако его руки и ноги онемели, и он поднялся с постели чтобы, вернуть чувствительность своим членам. Внезапно он почувствовал сильное желание одеться, и почти сразу же ощутил холодное прикосновение к своей коже. Анжелика дотянулась до него и улыбнулась.
«Траннус», — позвала она, недовольная тем, что на шелковых простынях осталось лишь тепло его тела. Она присела и откинула волосы с глаз. «Ты одеваешься», — сказала она, словно одновременно пытаясь убедить себя в этом и понять причину по которой он так поступает.
«Я должен идти», — просто сказал он, хотя и не знал куда и зачем. Все что он чувствовал — лишь то, что ему нужно вырваться из оков этого тесного строения.
«Возвращайся поскорей», — сказала она, занимая более удобную позу на пуховом матрасе. Мечтательное выражение ее лица говорило о том, что она уверена, что он захочет вернуться. Траннус посмотрел на нее и внезапно понял, что больше никогда не увидит ее. Он вышел и закрыл за собой дверь.
Проливной дождь бушевавший снаружи мгновенно промочил его до нитки, а вспышки молнии высветили кривые переулки города. Казалось, что на улице он был один, но он знал, что это было не так. Улицы Зентил Кипа никогда не пустовали; они лишь создавали иллюзию этого, иллюзию, сквозь которую мог видеть лишь взгляд опытного головореза или вора. В Зентил Кипе даже тени оживали и дышали, и монстры издавали высокие, еле различимые человеческим ухом, звуки из своих темных укрытий. Странно, но он был один и спокойно миновал эти опасные лабиринты, словно для него специально расчистил путь некий неведомый предвестник, который не осмеливался явиться перед ним.