— Жду не дождусь завтрашней вечеринки, — сказала в четверг вечером Мириам, расчесывая перед сном густые золотисто-коричневые волосы. — Клэр со второго курса говорит, такого мы еще не видывали.
Лесли лежала на кровати поверх стеганого темно-синего одеяла, обхватив руками подушки в белоснежных наволочках. На верхней полке в ее половине комнаты уже пестрели корешки книг и коробки с СД-дисками с разноцветными вкладышами, под ними поблескивал музыкальный центр. На нижней полке расположились три медвежонка — бордовый с прозрачным бантом на груди, кофейный с заплаткой на щеке и толстопузый желтый. Кофейного Лесли подарил Эл. Она попросила отца привезти его вместе с остальными вещами отнюдь не потому, что все еще сходила по парню с ума, просто уж больно милой была у этого медведя мордочка и Лесли любила его, доброго молчаливого друга.
— Говорят, на вечеринках тут пьют слишком много пива, — сказала она, зевнув. — Оно здесь бесплатное, в бочонках.
— И очень вкусное, — сообщила Мириам, многозначительно поводя тонкими бровями.
— А ты откуда знаешь?
— Попробовала. — К изучению местных порядков, в том числе и не имеющих никакого отношения к учебе, Мириам приступила с поразительным рвением. Лесли, наблюдая за ней, забавлялась, сама же жила по собственным, ни от кого не зависящим правилам. — Вчера вечером мы с Клэр ходили в «Конец света», — сообщила подруга с нарочитой небрежностью, при этом пристально следя за выражением лица Лесли.
Та засмеялась.
— Если надеешься меня заинтриговать, то зря стараешься. Во-первых, я уже знаю, что такое «Конец света». Во-вторых, слышала, как девица с длинными белыми волосами расспрашивала у тебя в столовой о маме и сразу поняла, что вы давно знакомы. В-третьих, я абсолютно равнодушна к пиву, каким бы вкусным оно ни оказалось. — Она выключила торшер и забралась под одеяло.
— Ты что, вообще не пьешь? — спросила Мириам настолько удивленно, будто речь шла не об употреблении алкоголя, а о принятии пищи по утрам и вечерам.
— Не-а, — равнодушно ответила Лесли, закрывая глаза.
Мириам не вполне уверенно усмехнулась.
— Здесь научишься. Пивком-то тут балуются абсолютно все.
Во-первых, готова поспорить, не абсолютно все, во-вторых, какое это имеет значение? — ответила Лесли тоном человека, приготовившегося погрузиться в безмятежный сон.
— Может, ты и на вечеринки ходить не собираешься? — спросила Мириам, выдержав длинную паузу.
— Почему же, собираюсь. Во всяком случае, посмотрю, что в них такого особенного.
Лесли отвернулась к стене, подложила под голову руку, глубоко вздохнула и сладко причмокнула губами, давая подруге понять, что желает забыть о пиве и о вечеринках и уснуть. Она не была пай-девочкой. Если с кем-то в чем-нибудь не соглашалась — даже с родителями, учителями или общепризнанными авторитетами, — смело вступала в спор. Неукоснительно следовала лишь собственным убеждениям, не обращая внимания ни на кого вокруг.