Рэнни и Лайонел, которые резали жерди на опушке леса, чтобы починить забор птичника и лучше огородить петухов и цыплят, присоединились к ним на веранде. Они ничего не сказали, но ясно было, что, заметив приезд полковника, пришли узнать, в чем дело.
Выпив стакан или два прохладной, свежей, только что из колодца воды, чтобы не было так жарко, они сидели, подставляя лица налетающим на веранду случайным ветеркам, и разговаривали о том о сем. Через некоторое время терпение тетушки Эм кончилось, и она повернула разговор на главную тему.
— Я полагаю, вы слышали, что нам пришлось поволноваться прошлой ночью?
Полковник вопросительно поднял брови:
— Не могу сказать, что слышал. А что случилось? Ему все было подробно рассказано, со множеством восклицаний и обращений к Летти и Рэнни за подтверждением. Когда тетушка Эм закончила, офицер долгое время сидел молча. Его зеленоватые глаза были задумчивы. Наконец, он сказал:
— Я понимаю, это было испытание не из приятных, но такие случаи в последнее время происходят все чаще. Но пока вы не сможете назвать имена людей под простынями, армия вряд ли сможет чем-то помочь.
— Если бы я знала, кто это был! Я бы прямиком направилась к ним и высказала все, что я по этому поводу думаю. Вот так!
Томас повернулся к Летти:
— Вы говорите, они называли себя соседями. Вы узнали чьи-нибудь голоса?
Летти подумала, что что-то в голосе вожака напомнило ей Сэмюэла Тайлера. Но это казалось таким невероятным, что она не могла об этом сказать. Напустить военных на дядюшку Рэнни из-за такого пустяка было бы непростительным.
— Нет, боюсь, что нет. Звук был приглушен простынями, вы понимаете, и потом они мало говорили.
— Полагаю, это так.
Летти взглянула на Рэнни, сидевшего рядом с ней, и увидела, что он смотрит на нее. Это случалось так часто, что она не удивилась. Летти слегка улыбнулась, но он продолжал смотреть, не реагируя, не меняя выражения лица, как будто мысли его были где-то далеко.
Это также успокаивало, поскольку показывало, что она и эмоции, которые она вызывала, не занимают его внимания, вытесняя все остальное. Рэнни сидел в кресле, откинувшись, он был расслаблен, но внимателен. Стакан воды покоился на его колене. Рубашка прилипла к широким плечам, по краю волос выступил пот от недавней работы. Шрам на виске в это утро казался темнее и заметнее. Может быть, потому, что кровь была ближе к поверхности кожи из-за жары и физического напряжения.
Полковник говорил:
— Конечно, если Брэдли намерен подать жалобу и сообщить нам что-нибудь, с чего можно начать, мы охотно займемся расследованием. Он сейчас здесь?