Он был теперь достаточно взрослым, чтобы признать, что сам несет немного ответственности за это, особенно учитывая, что насчет переезда она была права. Квартира в Беркли слишком маленькая, трубы текли, отопление вшивое. Фактически, для вещей Эда не было места, и еще меньше для ее вещей, хотя Лайза не из той породы, у которых их много, не то, что он, в чем и заключалась разница их философий. Его игрушечные поезда заполняли восемь больших картонных коробок — не только сами поезда, но и туннели из папье-маше и такие же горы, депо, дома и все прочее — но во все время их брака поезда они оставались упакованными, как и другие его коллекции. А здесь, на краю дикой местности у них много места, хороший подвал, воздушное отопление. Месячная плата больше, чем они могут себе позволить, и это не привносит гармонии, но ведь в наши дни все стоит больше, чем себе можно позволить, так к черту все это, или, по меньшей мере, к черту со всем этим, что касается дома и домашних забот.
А его вещи так и лежат в коробках — надо признать, в чертовой прорве коробок — и тщетная мысль, что подвал станет локомотивным двором, а не спальней для гостей, все еще бродила по новому дому, словно почти истаявший дух. Но это был тонкий лед. Ничего не добьешься, катаясь по нему этим утром.
Казалось, то, что происходит в лесу, как-то усилилось, серия всхлипов и бульканий, синхронизированных с возросшим сиянием странного пурпурного цвета, словно в ночном клубе древних хиппи. Теперь он видел и какое-то движение тоже, громадные тени шевелились и росли, потом снова уменьшались. Кровать заскрипела и он повернулся, думая, что Лайза проснулась, но она спала без задних ног, наверное, сраженная безмерностью вчерашней работы.
Они как раз распаковали последние из ящиков переезда, потратя на это бог знает сколько часов, и большая часть его затаренных вещичек на неопределенное время отправилась в гараж, который поэтому задевал в нем ностальгическую струнку. Лайзина обширная коллекция фильмов заняла целую спальню наверху. Она преподавала фильмографию в университете штата в Сан-Франциско, поэтому фильмы были ее работой, в то время как его вещички являлись бесполезным мусором. Быть женатым — значит идти на уступки, и конечно сейчас, когда она беременна, уступок станет еще больше. Его простое замечание, что уступает в основном он, испортило их очень поздний обед, оно и его неудачное упоминание шара для боулинга, который был одним из сокровищ, обитающих в гараже, и который в действительности был нечто большим, чем больная мозоль, чем все остальное, включая его паровозики.