Прежде чем они успели обсудить основные пункты турнира и самый главный — кому доверить вручение призов, прозвенел колокольчик, и зал начал наполняться людьми. Затем появилась и Бет и, подведя их к главному столу, усадила Брюса справа от Дункана, а сама села слева.
Дункан усмехнулся, глядя, с каким изумлением его недруг осматривает стоящие перед ним предметы сервировки. В самом деле есть чему удивляться.
Как только все заняли свои места, Бет хлопнула в ладоши, и в зал одна за другой начали входить женщины с блюдами в руках. Они поставили блюда на столы, и пир начался. Ароматная оленина, истекающий соком жареный кабан с репой, моллюски в горячем бульоне, филе трески и горячий картофель в нежном кремовом соусе, приправленный розмарином, поглощались в огромных количествах.
Когда Дункану показалось, что он сейчас лопнет, в зал вошли дюжина женщин с подносами, уставленными тарелками с хлебным пудингом, политым густым соусом из виски и сливок.
Бет потянулась к своему кубку с вином, и Дункан, отбросив всякую осторожность, схватил ее за руку, прежде чем она успела ее отдернуть. Он помирится с ней во что бы то ни стало, чего бы это ему ни стоило. Поднеся ее руку к губам, он тихо, так чтобы только Бет могла его слышать, прошептал:
— Моя дорогая жена. Я никогда в жизни и нигде так вкусно не ел: ни в Италии, ни за столом у Олбани. — Перевернув ее руку ладонью вверх, он поцеловал запястье. — Просто не знаю, что бы я без тебя делал, леди Катрин.
Сердце Бет исступленно застучало в груди. Глядя на Дункана широко раскрытыми глазами, она прошептала:
— Повтори, муж мой, прошу тебя.
Озорно сверкнув глазами, Дункан поцеловал ее пальцы и произнес:
— По выражению твоего лица я вижу, что ты меня прекрасно слышала.
Бет затрепетала: наконец-то он понял! Отодвинув от стола стул, Дункан проговорил:
— Пойдем, моя драгоценная женушка, мы должны поговорить с тобой… наедине.
Чувствуя, что кровь прилила к щекам, Бет обвела глазами зал:
— А как же наши гости? Не можем же мы…"
Она перевела взгляд с музыкантов, готовившихся услаждать слух присутствующих своей игрой, на многочисленных гостей и почему-то остановила его на Флоре, которая сидела в середине второго ряда.
Внезапно Бет нахмурилась, заметив, что красавица держится обеими руками за горло. Обычно гладкое и белое, как фарфор, личико Флоры сделалось бордово-красным; полными ужаса глазами она смотрела прямо перед собой.
Черт подери! Недоумевая, почему эта особа не могла задохнуться где-нибудь в безлюдном месте, Бет вскочила, вырвала свою руку из руки Дункана и, не обращая внимания на его изумленный возглас, помчалась к Флоре.