Девушка, не задумываясь, ответила:
— Нет.
— А что ты еще думаешь по этому поводу? Коллета растерялась.
— Я не знаю, как мне теперь вести себя, ведь если приглашены члены королевской семьи, а свадьба расстроится… — и в глазах Колетты сверкнули слезы.
— Я же говорил тебе, дорогая, существует лишь один выход.
— Какой? — забыв совсем недавний совет спросила девушка.
— Писать письмо.
Колетта уже без прежнего энтузиазма открыла секретер, вытащила из-под книг наполовину написанное письмо и, обмакнув ручку в чернила, посмотрела на Анри.
— Ты готова?
— Да.
— Тогда пиши.
И перо заскользило по бумаге, издавая чуть слышный скрежет.Когда письмо было закончено и запечатано в конверт, мадемуазель Дюамель вновь укрыла своего гостя в гардеробе и вышла в коридор проверить, свободен ли путь.
Мать уже проводила Эмиля де Мориви я отдыхала в своей спальне. Слуг Колетта не опасалась, потому что те старались не замечать происходившего в доме.
— Скорее, виконт!
Дверь гардероба распахнулась, и Анри в сопровождении Колетты покинул спальню.
— Дальше вы пойдете один, — зашептала девушка, — я не могу позволить, чтобы нас с вами увидели вместе.
— Желаю тебе счастья, — на прощание бросил виконт Лабрюйер и стремглав сбежал с лестницы.
Оказавшись в седле, он взглянул на часы. До встречи с Александром Шенье оставалось всего лишь четверть часа, и виконт еще успел к назначенному времени.
Шевалье ожидал его верхом, по всему было видно, что молодой человек ожидает его довольно долго.
Анри без лишних слов протянул ему запечатанный конверт. Но большой радости на лице Александра Анри не увидел.
Тот читал, плотно сжав губы и прищурив глаза.
— Да, наши чувства все более и более охладевают, — прошептал Александр Шенье. Анри расслышал эти слова.
— Вы что-то сказали, шевалье?
— Спасибо, виконт, большое спасибо.
— Она пишет, что-то изменилось в ваших отношениях — лицо виконта приняло озабоченное выражение.
Нет, месье, спасибо, — и шевалье, не вдаваясь дальнейшие объяснения, пришпорил своего коня.
Он как ветер помчался по улице. Прохожие шарахались от слишком резвого всадника.
Нет, это нельзя оставлять на волю судьбы, — воскликнул Анри, тоже пришпоривая своего коня.
Он погнался за удаляющимся Александром Шенье и вскоре настиг его.
— Я понимаю, шевалье, что-то произошло…
— Простите, месье, но я не хотел бы обсуждать этого.
— И вы простите, шевалье, но мне искренне жаль вас и если что-то изменилось в поведении Колетты, но это, несомненно, чужое влияние.
Шевалье и сам был склонен считать подобным образом. Ведь не могло же ему прийти в голову, что Колетта сама охладела к нему, хоть ее письмо было полно заверениями в любви. Все равно, Александр чувствовал какую-то фальшь, а обещание подготовить совместный побег и жить потом в чужой стране вообще выглядело