— Как видите, мадемуазель.
— Но ведь это не я…
— А кто же еще? — рассмеялась эфиопка, — вы еще многого не знаете о себе и с каждым днем вас поджидают новые и новые открытия.
Констанция нагнулась, приподняла подол и заткнула его за пояс, словно бы хотела перейти вброд реку или же залезть на дерево. Онанемного согнула в колене ногу, разглядывая плавные линии ступни, забранные в изящную замшевую туфельку.
— Вы, мадемуазель, удивлены своим превращением?
— Я не знала, что такое возможно.
— Да вы, мадемуазель, просто еще не знаете саму себя. Ведь драгоценный камень тоже не сразу предстает во всем своем великолепии. Его нужно огранить, найти великолепную оправу.
Только сейчас Констанция поверила словам графини Аламбер, чтона нее обратят внимание при дворе. А ведь это было еще не самое шикарное платье. То, лучшее, находилось еще в работе и должно былопопасть в руки Констанции через несколько дней.
Девушке нестерпимо захотелось заполучить его тотчас же.
Констанция еще раз придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале. Сочетание платья, сшитого по последней моде и ее природной дикости и красоты было неотразимо.
— Я бы осмелилась вам посоветовать, мадемуазель, — сказала Шарлотта, — никогда не следовать моде до конца, иначе вы сольетесьс другими женщинами, вас будет трудно отличить. Холодная красотаничего не стоит, а вот загадка — она по душе всем.
Констанция осторожно поправила медальон с огромной жемчужиной на своей шее. Та даже не доставала до глубокого выреза платья.
— Как ты считаешь, Шарлотта, — Констанция старалась говоритьабсолютно спокойно, — вырез у платья не слишком большой?
— Что вы, мадемуазель, если бы вы спросили меня до того, как работа была окончена, я посоветовала бы его сделать еще немного ниже.
— Но ведь тогда бы… — Констанция замялась, ее грудь до половины и так была обнажена.
Пухлые губы миловидной эфиопки раздвинулись в улыбке.
— Вы хотите сказать, будто глубокий вырез — это непристойно?
— В общем-то, по-моему, так не принято…
— Нет, мадемуазель, это очаровательно, а то, что красиво, не может быть непристойно. Вы только посмотрите, как чудесно белое платье оттеняет голубую жилку на вашей груди! Ваше тело смотрится словно мрамор.
Девушка прикоснулась к своему телу так, словно бы впервые делала это. Ее пальцы коснулись немного прохладной на ощупь гладкой кожи. Это прикосновение будоражило, волновало.
— Скоро должны приехать гости, — напомнила Шарлотта.
— Ах, да!
— Вы так быстро обо всем забываете, мадемуазель, — рассмеялась Шарлотта.
— И что же делать?
— Нужно привести в порядок волосы.