Но нет, второй ключ повернулся легко и плавно, а первый подошел к верхнему замку. Дверь открылась тихо, без скрипа — ведь еще накануне Жиль смазал петли маслом из салата.
«Как жаль, что такой мастер сидит на троне, а не работает у станка. Роль короля ему и самому не по душе, в слесарном же деле он достиг совершенства, это настоящий гений…» — так думал Жиль, с благодарностью вспоминая Людовика.
Узники вышли за дверь и прислушались — тихо, только далеко внизу кто-то кашлял: в каменном цилиндре была прекрасная акустика. Как можно тише, сдерживая даже дыхание, узники поднялись по ступеням, ведшим на крышу.
Оставалось открыть последнюю дверь. Осторожно вставив ключ в замочную скважину. Жиль медленно стал его поворачивать… Третий ключ был не хуже двух первых: дверь отворилась — и беглецы оказались под ночным небом.
Погода не улучшилась, все так же черные тучи закрывали звезды, а бесконечный дождь превратил крышу башни Свободы в настоящее озеро.
Жиль и Понго, не обращая внимания на дождь и холод, радостно вдыхали влажный воздух, чувствуя, как в их сердцах зарождается уверенность в счастливом завершении побега.
Вскоре их глаза привыкли к темноте и они смогли оглядеться: за башнями и башенками Бастилии, прямо у их ног, расстилался Париж. В хорошую погоду они без труда различили бы Монмартр и Монруж с их мельницами, башни Нотр-Дам, шпиль Сент-Шапель и длинную ленту медленной Сены. С такой высоты город казался мирным и спокойным. На мгновение беглецам показалось, что они единственные люди, оставшиеся на грешной земле.
Но философствовать было некогда. Успокоенные тишиной, они, волоча за собой веревку, подошли к краю площадки.
— Пожалуй, здесь, — пробормотал Турнемин.
Он перегнулся через парапет, чтобы хотя бы примерно представить себе высоту башни и ширину рва, и едва сдержал радостное восклицание.
— Ров почти полон воды. Сена, должно быть, очень высоко поднялась…
С другой стороны рва возвышался контрэскарп, увенчанный закрытой галереей. Там, за углом Колодезной башни, будет их ждать таинственный помощник.
Не говоря ни слова, узники впряглись в одну из пушек, стоявшую тут же у амбразуры, и подтащили ее ближе к краю площадки. Эту мысль подал им король, на крыше больше ни к чему другому нельзя было привязать веревку.
Удостоверившись, что веревка привязана крепко, Жиль отдал Понго королевские ключи.
— Я пойду первым, — сказал он. — Если веревка не выдержит, возвращайся обратно в камеру и закрой за собой дверь. Тебя быстро освободят, ведь ты не виновен, король мне это обещал, если побег не удастся. Мой друг Винклерид, которого ты называешь Красным Медведем, поможет тебе добраться до Америки. Передай ему, что я его очень любил.