— К славным парням, которые давно не баловались с женщинами. Нас выпустили из тюрьмы, чтобы мы сжигали трупы. А в этом подвальчике мы отдыхаем в сильную жару. Пожрать и выпить нам дают вдоволь, только вот девок у нас нет! На улицах можно встретить только дохлых или больных, все остальные попрятались.
С нар поднялся бандит с безобразным рябым лицом и, ковыляя, подошел к Катрин. Остальные почтительно расступились перед ним.
— Красивая! — протянул он отвратительным, скрипучим голосом. — Где же ты ее раскопал. Куница? Ты же знаешь, как опасно брать девку с улицы!
— Еще бы не знать! Так ведь она не из города. Пришла прямо перед тем, как губернатор приказал закрыть ворота. Я ее еще на площади приметил, а потом выследил в Лоансе. Посмотри на нее! Настоящая красотка!
— Сам король не побрезговал бы! — одобрительно проскрипел колченогий. — Ты заслужил свой кусок мяса. Куница…
Черная лапа хромого ухватила ее за подбородок. Катрин отпрянула, но сзади ее схватили сильные руки. Словно молния блеснула в ее мозгу, и она поняла, что попала в руки преступников, тех самых ужасных людей, в цепях, которых недавно видела на площади, когда они крючьями стаскивали к костру трупы. Животный страх овладел всем ее существом, и она бессильно обмякла в руках негодяев, чувствуя как у нее подгибаются ноги. Ей казалось, что адский круг сужается, она слышала короткое учащенное дыхание, видела отвратительное вожделение на грязных лицах.
Колченогий погладил ее по щеке. Он придвинулся к ней так близко, что она стала задыхаться от запаха гнили, исходившего от него. Дрожа от бешенства, отвращения и стыда, она ощущала, как чужие грубые руки развязывали шейную косынку, расстегивали корсаж. Бандиты смотрели во все глаза, затаив дыхание и боясь пошевелиться, как будто пред ними совершался некий священный обряд. Но когда в тусклом свете подвала пред ними предстали обнаженные круглые плечи, красивое молодое тело с бархаткой блестящей кожей молодой женщины, они, словно по сигналу, бросились на нее, срывая остатки одежды. Толкаясь и мешая друг другу, они ощупывали это великолепное тело. Но тут раздался скрипучий голос колченогого:
— Каждый в свою очередь! Всем хватит. А первым буду я, ваш вожак. Ну-ка, разложите ее!
В мгновение ока Катрин была опрокинута на груду гнилой соломы, с раскинутыми руками и ногами, которые были крепко прижаты к полу. На мгновение она онемела от ужаса, но внезапно силы вернулись к ней, и она закричала во всю мощь своих легких, пытаясь вырваться из обхвативших ее рук:
— Как вы смеете! Отпустите меня! На по…