Внезапно Блэк Фиш, едва миновав обрушившиеся камни старинного мола, перестал грести, положил весла и пришвартовался к чему-то вроде старого причального кольца. Затем он сел на корму, приставил руки рупором ко рту и трижды крикнул чайкой, причем так естественно, что Марианна была поражена. После этого он стал явно чего-то ждать.
Заинтригованная девушка хотела заговорить, но он пригрозил ей, и, смирившись, она промолчала.
Стало холодней. Окружавшая их местность, темная и молчаливая, была мрачной. Непонятные длинные черные предметы возвышались совсем рядом, похожие на гигантские барки, преграждающие течение Тамара. Теперь не слышно было даже плеска воды. Между шлюпом и неподвижными чудовищами, на которых кое-где горели сигнальные фонари, вода казалась удивительно гладкой и плотной, словно крем. От нее шел легкий запах тины. Не в силах больше сдерживать свое любопытство, Марианна придвинулась к Блэку Фишу и зашептала ему прямо в ухо:
— Что это такое? Где мы находимся? Моряк протянул руку к темным предметам.
— Понтоны! Ты знаешь, что это такое?
Да, Марианна знала. Она слышала разговоры об этих старых списанных кораблях с зарешеченными люками, в которых английское морское ведомство держало попавших в его жесткие руки моряков Бонн.
— Хорошие тюрьмы! — с удовлетворением говорила тетка Эллис, — но все же слишком мягкие! Говорят, что некоторым удается сбежать оттуда.
Но в таком случае, что они тут делают? К чему эта таинственность?
Блэк Фиш продолжал совсем тихо:
— Понтон Европа, понтон Сэн-Исидор, понтон Сэн-Никола настоящая преисподняя! Они набиты французами. Их там столько, что каждую ночь некоторые околевают от удушья.
Оцепенев, Марианна слышала в голосе гиганта нотки гнева и не могла скрыть удивления.
— Но это же враги! Вы должны были бы радоваться. А похоже, что это вас огорчает.
— Гром и молния! — начал Блэк Фиш, но тут же обуздал себя и сухо заключил: — Я моряк, а не тюремщик, и здесь тоже моряки.
Внезапно Марианна сообразила.
— Вы хотите сказать…. что вы поможете одному из них бежать?
— А почему бы и нет? Он такой же, как и ты. Он платит. Тебе тоже я помогаю бежать! Так что оставь свои вопросы при себе. И вообще хватит болтать, а то нас из-за тебя обнаружат. Молчи!
Марианна не настаивала. Ей надо было привыкнуть к мысли, что отныне она такая же девушка, как и другие, даже хуже, ибо ей надо было бежать, прятаться. Ее единственное; право было молчать и покорно соглашаться с тем, что ей пошлет судьба… вплоть до грубых окриков жестокого пирата.
Но вскоре ее внимание было привлечено странным явлением. Что-то двигалось по воде, направляясь к ним. Она не могла разобрать, что это было. Снова прозвучал зов чайки, изданный Блэком, и она едва не вскрикнула. Было что-то пугающее, жуткое в этой неопределенной форме, распростертой на воде. Она показала на нее дрожащей рукой и прошептала: