Эта ночь была создана для Дьявола! Воздух был удушающим, с едким запахом горящей древесины и горелого мяса.
Где-то, в самой сердцевине пожара, еще были слышны долгие прерывистые жалобы, стоны, исторгаемые из страдающих тел, у которых больше не оставалось сил кричать. Время от времени раздавались угрожающие раскаты грома словно небесное предупреждение, но они только на мгновение покрывали ужасный шум, доносившийся из разоренной деревни…
Притаившись в густых зарослях, путешественники не решались пошевелиться, старались даже задерживать дыхание, словно бандиты могли их услышать. Катрин закрыла глаза и прижала ладони к ушам, чтобы больше не видеть, не слышать, укрыться от страха и усталости. Она, не представляла, что это утомительное путешествие с бешеной скачкой окончится сошествием в преисподнюю, этим ужасом.
Кошмар начался, как только они переехали Луару, в Жиене. До тех пор путешествие по пескам и равнинным лесам Солони было монотонным. Но потом… Опустошенные земли, разоренные, сожженные деревни, истребленный урожай, обугленные развалины, полуразложившиеся трупы, гниющие, лицом к небу, оставленные без погребения, осыпающиеся стены монастырей, снесенные замки, стены которых оказались достаточно сильными, чтобы оказать сопротивление банде, оскверненные колодцы, распираемые сваленными туда трупами, — все это было делом рук тех, кого в страхе называли живодерами.
Они были еще более жестокими, чем когда-то Большие Компании, появившиеся несколько недель спустя после подписания Аррасского договора, положившего конец войне Франции с Бургундией.
Это были люди войны, находящиеся на службе у того или другого военачальника. Мир для них означал спокойствие и размеренную жизнь, которой они не желали. Вкус к приключениям, невозможность найти другие способы к существованию, привычка к жизни за счет выкупа, разбоя и грабежа, независимо от того, враг это или друг, превратили наемные войска в безжалостных бандитов, разбойников с большой дороги.
Это были французы, немцы, испанцы, фламандцы или шотландцы, все они разбойничали вместе, и королевство, которое уже так пострадало от воины, теперь страдало еще больше от мира. Аррасский договор был для них только позорным клочком бумаги. С обостренным аппетитом банды бросились на бургундские земли, громко заявляя, что этим Аррасским договором король обворован. Но был еще лучший предлог: у англичан оставались некоторые крепости, и, якобы с целью их атаки, разбойники опустошали страну.
Бургундская сторона имела своих живодеров. Их звали Перрине Грессар, который вот уже много лет удерживал Шарите-сюр-Луар, Франсуа де Сюренн, по прозвищу Ара — , гонец, хозяин Монтаржи и все еще крепко державшийся за свое владение Жак-де-Плайн, или Магарыч, старый знакомый Катрин, чьи хищные когти продолжали обдирать окрестности замка Куланж-ла-Винез, откуда с таким трудом вырвались Катрин и Сара.