Вероятно, это было легче сказать, чем сделать, так как двое солдат, отправленных на поиски, вернулись несолоно хлебавши. Лестница выходила на узенькую и темную улочку, которая огибала аббатство и упиралась в перекрытия и перегородки крытого рынка и сараев. В этот час не было ничего проще, как затеряться в темноте. Но если они и не нашли нападавшего, то сообщили горожанам о нападении, в результате чего небольшая, но негодующая и бурлящая толпа отнесла Катрин в замок, где она была передана на руки Сары и Донасьены, которые поспешили ее УЛОЖИТЬ.
Она совершенно пришла в себя в руках Сары. Та промыла рану и сделала припарку из листьев подорожника. Рана, к счастью, была не опасна. Складки большого черного плаща помешали убийце. Он ударил ее ножом, так как она не Дала ему сбросить себя в пропасть.
По-видимому, он хотел, чтобы ее смерть выглядела как несчастный случай.
Открыв глаза, Катрин увидела возле себя Сару, Донасьену и Мари. Черты старой женщины придавали ей вид оскорбленного величия. Лицо Сары было сурово и непроницаемо, но Катрин знала, что под этой внешней холодностью тлеет вулкан огромной ярости. И только лицо Мари, самое нежное из всех, было залито слезами.
Чтобы хоть как-то их успокоить и уменьшить тревогу которую выдавали их глаза, Катрин попыталась улыбнуться.
— Это пустяки, — сказала она. — Я просто очень испугалась.
— И ты все еще боишься? — проворчала Сара. — А кто бы не испугался на твоем месте? Подумать только, в городе где все тебя любят и каждый прославляет твои добродетели, мог отыскаться кто-то настолько подлый…
— Что они ему изрядно надоели, эти мои, как ты их высокопарно именуешь, » добродетели «. Я только женщина, как и все остальные, моя добрая Сара. И даже если ты из-за своей любви ко мне этого не замечаешь, все равно, и это совершенно естественно, у меня есть враги… даже если этого не хочется признавать.
— Тот, кто на вас напал, больше, чем просто враг! — воскликнула Мари. — Он вас ненавидит!
Тогда Донасьена нарушила молчание. Глядя на нее, можно было подумать, что, атаковав Катрин, невидимый враг нанес ей личное оскорбление.
— Ни у кого здесь нет веских причин ненавидеть нашу госпожу, — заключила она тоном, не допускающим возражений. — Я думаю, что этот человек действовал по чьему-то приказу и что его чувства не имеют ни малейшего отношения к поступку. Скажем… он не так сильно ненавидит госпожу Катрин, как боится Апшье. Эти люди могли подумать, что, как только наша госпожа будет убита, аббата, который не является военным человеком и кроток, как истинный святой, можно будет заставить принять нового соправителя, особенно если…