— Да посмотри же, Бофор! Вот твой корабль.
Корсар вздрогнул, в одном порыве вскочил и замер, вцепившись в борт, широко открытыми глазами пожирая приближающийся корабль.
— «Волшебница», — пресекшимся от волнения голосом прошептал он. — Моя «Волшебница»!..
Увидев, как он бросился, Марианна тоже встала и прижалась к нему.
— Ты хочешь сказать, что этот корабль твой?
— Да… мой! Наш, Марианна! Этой ночью я вновь обрел все, что считал навсегда утраченным: тебя, любовь… и ее!
И столько было нежности в этом кратком слове из двух букв, что Марианна на мгновение ощутила ревность к кораблю. Язон сказал о нем как о своем ребенке, будто вместо дерева и железа он был сотворен из его плоти и крови, и он созерцал его с радостью и гордостью отца. Ее пальцы оплели пальцы моряка, словно она инстинктивно пыталась вернуть полное обладание им, но Язон, устремленный к своему кораблю, не обратил на это внимания. Он повернул голову к Ледрю и обеспокоенно спросил:
— Человек, который ведет его, настоящий повелитель моря!
Ты знаешь, кто он?
Жан Ледрю торжествующе рассмеялся.
— Ты же сказал: повелитель моря! Это сам Сюркуф. Мы украли твой корабль из-под носа таможенников Морле… Поэтому я и прибыл в Брест позже, чем думал.
— Нет, — раздался позади них спокойный голос, — вы не украли его! Вы им овладели с согласия… императора! В ту ночь таможенники особенно крепко спали, так?
Если Видок хотел произвести театральный эффект, он мог быть довольным. Забыв о бриге, с которого доносилось лязганье разматываемой якорной цепи, Марианна, Язон, Жан Ледрю и даже внезапно оживший Жоливаль одним движением повернулись к нему. Но только Язон выразил чувства остальных:
— Согласие императора? Что ты хочешь сказать?
Опершись со скрещенными на груди руками о мачту, Видок провел взглядом по обращенным к нему лицам. Затем с необычной мягкостью, которую при необходимости мог приобретать его голос, он ответил.
— Что не так давно он соизволил дать мне мой шанс, что я нахожусь на его… службе и что я имел приказ любой ценой устроить тебе побег! Это не было легко, ибо, за исключением этой молодой женщины, и обстоятельства, и люди отвернулись от меня. Но ты не мог даже себе представить, что у меня такой приказ!
После такого удара никто не нашел, что сказать. От изумления они не находили слов, и их взгляды пытались определить, что так внезапно изменилось в этом загадочном человеке. Держась за руку Язона, Марианна тщетно старалась сообразить, в чем же дело, но, может быть, потому, что это было выше ее возможностей, она первая обрела дар речи.