— У нас две комнаты. Они заняты одной знатной дамой и ее служанками. У этой дамы, приехавшей к нам десять дней назад, сломана нога. Из-за этого несчастного случая она все еще у нас.
— Очень хорошо понимаю. Но не могла бы она отправить своих женщин в общий зал и уступить одну из комнат?
Сестра Леонарда не сдержала насмешливой улыбки и пожала крепкими плечами.
— Лично я не рискну попросить ее об этом. Она… скажем, у нее характер несговорчивый! Видно, что это очень высокопоставленная дама.
— У вас между тем вид человека, которого нелегко устрашить, сестра моя, — заметила Катрин. — Но если эта дама наводит на вас такой страх, я охотно сама схожу к ней.
— Не то, что я боюсь ее, — произнесла сестра Леонарда. — Просто терпеть не могу крика, и наша мать-настоятельница тоже. А Господь наш наградил эту даму ужасающим голосом!
Они тем временем уже вошли через низенькую дверку в дом, где жили монахини, ухаживающие за больными. Остальные женщины-паломницы тоже последовали за ними. Они оказались в обширной кухне, пол которой был выложен тяжелыми плитами гладкого камня. Запах горящих дров смешивался с запахом кислого молока. Гирлянды лука, куски копченого мяса свисали с низких черных сводов. Сыры сохли на ивовых решетках, а перед гигантским камином две послушницы с засученными рукавами расторопно хлопотали у большого черного котла, в котором варился густой суп с капустой.
Носилки поставили у огня, и сестра Леонарда наклонилась над больной.
— Она очень бледна! — сказала она. — Я дам ей сердечных капель, а пока ей приготовят кровать…
— Скажите мне, где эта дама, — произнесла Катрин, которая твердо гнула свое, — я с ней поговорю… Сама я тоже благородная дама.
Сестра Леонарда на этот раз не сдержалась от смеха.
— Я об этом догадалась, — сказала она. — Я сама с ней поговорю… но заранее знаю ответ. Займитесь этой несчастной.
Катрин склонилась над Жилеттой, которая мало-помалу приходила в себя. Монахиня пошла в конец кухни. Тогда Катрин решила пойти за Леонардой. Она еще колебалась, когда одна из женщин подошла к ней.
— Я побуду с вашей спутницей, — сказала она. — Пойдите, займитесь вашим делом.
Катрин улыбнулась в знак благодарности и устремилась за монахиней по ледяному сырому коридору, в конце которого она увидела дверь.
Да, дама со сломанной ногой действительно обладала мощным голосом, ибо, когда Катрин остановилась перед дверью, она услышала, как та завопила:
— Мне не обойтись без моих женщин, сестра моя! Вы хотите, чтобы я отправила их в общий зал, в другой конец здания? Вот дьявольщина! Кровать всегда кровать, стоит она в той или в другой комнате!