— Только не искусство с лезвием, — сказал он бесповоротно. — Что еще тебе подойдет?
На этот раз Льешо так просто не отступился. Выбранное оружие превратилось в часть него, и ему хотелось знать, что произошло.
— Что это за нож? — спросил он Якса и схватил нож. — Мне он знаком, но я не помню…
Женщина потянулась через стол и дотронулась до его руки с той же нежностью, с которой она гладила татуировки Якса.
— Ты вспомнишь, — сказала она.
Затем обвила пальцами лезвие ножа и высвободила его из хватки Льешо, отпрянувшего от удивления, — на ее холодной белой руке не было крови, хотя нож должен был глубоко ее порезать. Когда холодное оружие исчезло, как и копье, в рукаве, Якс взял юношу за плечо и повернул обратно к столу.
— Испробуй что-нибудь еще.
Льешо испепелил его взглядом. Ему не терпелось услышать ответы на мучившие вопросы, но своим прикосновением Якс вызвал очередной всплеск видений, перепутанных образов, которые ему раньше встречать не приходилось. На этот раз предстало плечо Якса: чистое — без обвивавших его татуировок. Как-то оно было связано с женщиной и ножом.
— Ваша рука. Что значат эти рисунки? — спросил Льешо и не поверил в свою смелость, но видения толкали его на непредсказуемые поступки, и юноша скрежетал зубами в ожидании то ли появления новой картины, то ли удара от учителя за дерзость.
Якс не стал отвечать, выражение его лица было каменным.
— Это отметки убийств, — сказала загадочная женщина, и по коже Льешо прошла дрожь. — Каждая лента соответствует смерти человека.
— На арене?
Юноша повернулся к Яксу в ожидании ответа от самого учителя вместо замораживающего голоса незнакомки. Ему хотелось услышать «да, в честном равном бою».
Женщина медленно покачала головой, пожирая юношу холодными глазами кобры.
— Политические убийства, — поведала она. — Простые кольца за мишени мелкого чина, более сложные — за высокопоставленных людей. — Женщина улыбнулась. — Якс превосходит всех в своей профессии.
Льешо затрясло. Происходящее было выше его сил, куда выше, еще с момента появления духа Льека в заливе.
— Чего вы от меня хотите? — спросил он, как бы страшен ни был ответ.
В семь лет Льешо сбился с пути истинного и был на грани такого убийства. Теперь он и представить не мог, как причинить зло беззащитному человеку. Лучше уж умереть, даже если это разрушит далеко идущие планы министра Льека.
Женщина улыбнулась, и что-то оттаяло в ее взгляде: хотя глаза и не ожили, они престали затягивать его в темные глубины ее души.
— Выживание, — провозгласила она. Льешо не понял чье выживание, от чего и почему. — Продолжим?